металлические «молнии» и пряжки укрыла длинная некрасивая шерсть.
– У местных такие мешки, – пояснил он, встретив взгляд Михаила. – Из коз. Козы, как муравьи и люди, даже в аду живут!
– Хорошо, – ответил Михаил, – понял. Отправляемся?
– Боишься, что передумаем? – спросил Азазель. – Спасибо, Мишка. Это же меня Заран убить старается, не тебя. Или в тебе так высоко чувство гражданского долга?.. Потом объясню, что это, как только сам пойму. И ты стремишься сделать мир лучше, как строитель трансгуманистического коммунизма?
Михаил взглянул исподлобья. С Азазелем никогда не поймешь, когда говорит серьезно, а когда издевается. А издеваться может даже над собой, тут вообще не знаешь, обижаться или нет, ничего не понятно.
– А гранатометы? – спросил он.
– Мы сами еще те гранатометы, – сообщил Азазель серьезно. – Умей быстрее концентрировать то, что хапаешь из клипот. Мало кто умеет брать оттуда силу, так что пользуйся, раз уж так повезло!
– Повезло, – огрызнулся Михаил. – Он меня чуть не угробил!.. Да и сейчас я – как шизофреник с этим внутренним голосом.
– Голосом?
– Желаниями, – уточнил Михаил.
– Это темные желания, – напомнил Азазель, – в каждом человеке. Учись с ними жить. Иногда они даже нужны, даже если это голос динозавра, предков надо уважать… Все готово! А ты?
Михаил старался не показывать, как перед вообще-то немыслимым переносом в ад его начинает трясти изнутри, проговорил как можно более ровным голосом:
– Готов.
Азазель взглянул со странным выражением в глазах, то ли пониманием, то ли сочувствием.
– Тогда начнем… Сделай вдох и задержи дыхание. Можешь сжать кулаки.
– Готов, – повторил Михаил и, задержав дыхание, сжал кулаки и напрягся всем телом.
Азазель опустил ладонь ему на плечо.
– Даю направление, а ты помогай. Это не на крышу небоскреба…
Глава 8
Это не было похоже на скачок, ад не на земле, хотя и называется преисподней. Никаких спусков, с силой рвануло из этого времени и пространства, вокруг сомкнулся хаос, абсолютная черная пустота, где даже чернота не черная, а просто никакая.
Так он висел эоны лет, столетий, затем подошвы уперлись в твердое, под ногами прокаленная красная глина, в лицо ударил сухой горячий ветер. Он понял со страхом и облегчением, что на самом деле перемещение из мира в мир длилось всего мгновение, а субъективные ощущения – всего лишь ложные ощущения.
Со всех сторон неприятно красные скалы, низкие, но острые, как зубы, а они с Азазелем оказались зажатыми на крохотном пятачке между ними, продуваемые таким сухим и злым ветром, что Михаил ощутил, как он начинает сдирать ему, словно наждаком, шкуру, инстинктивно съежился, а тело в ответ сделало ее то ли толще, то ли покрепче, и неприятное ощущение исчезло.
Азазель ткнул его кулаком в бок.
– Не спи. Мог бы не жадничать. А то я тащил тебя, как верблюд соломинку! Ту самую, что ломает бедному животному спину.
– Я старался, – ответил Михаил виновато.
– Да заметил я, – ответил Азазель, – заметил… Я делал прокол, а ты – пролом, будто стадо упирающихся слонов за тобой на толстой цепи! Потому ты все истратил, а я кое-что приберег. Теперь, не сходя с места, быстро присосись, как теленок к корове, к ближайшей антисфироте… Не туда смотришь.
Михаил повернулся, плечи передернулись, несмотря на жаркий воздух. В страшном мире, где только багровые, красные и оранжевые цвета, нельзя без дрожи видеть исполинские столбы антисфирот, что пронизывают вещественную вселенную так же просто, как тяжелый камень падает сквозь туман, а то и проще, вообще не замечая препятствий.
Азазель некоторое время всматривался в темную колонну с каким-то болезненным интересом.
– Это Хасер, – произнес он непривычно строгим голосом. – Да, нас выбросило возле Хасера.
– Хазер? – переспросил Михаил, стараясь вспомнить, где слышал это слово.
– Нет, Хасер, – повторил Азазель. – В ней мощи меньше, чем в Рике или Торниэле. Те антисфироты такие же по размерам, но энергии по ним стекает от клипот больше. Наверное, потому что идет на Восток, а там для них сопротивления побольше.
Михаил проговорил с дрожью в голосе:
– Да ладно, Хасер меня вполне… Я перед прыжком сюда… или это нельзя называть прыжком?.. набрал мощи достаточно, чтобы… даже и не знаю, зачем мне столько… но уже всю истратил… не знаю, что так…
