Азазель вытащил из рюкзака бинокль, предложил:
– Хочешь взглянуть?
– У меня глаза зоркие, – ответил Михаил. – Но ты увидишь больше.
– Это точно, – согласился Азазель. – Это точно…
Он прильнул к окулярам, помолчал, потом проговорил тихонько:
– Народу там многовато, но вижу пока бесов и нолов…
– Бесы, – ответил шепотом Михаил, – понятно, а что за нолы, о которых ты уже который раз…
– Пролетариат, – сообщил Азазель так же тихо. – Бесы и нолы – это просто сервы. Часто вообще рабы. Большинство из них даже разговаривать не умеют.
– А какая между ними разница?
Азазель пожал плечами.
– Да вообще-то… Хотя да, бесы никогда не моются, в какой бы грязи ни повалялись, а нолы достаточно опрятные. Те и другие не любят демонов. Даже ненавидят. Ненавидят и боятся. Как любых эксплуататоров. Булыжник – оружие пролетариата!
Михаил прошептал:
– А вот те двое, что идут по верху стены…
– А-а, – сказал Азазель, – и без бинокля рассмотрел? Можешь, когда стараешься… То демоны. Правда, мелкие. Инкубы или суккубы, отсюда не разберешь, оба зачем-то в плащах. Хотя суккубов ты углядишь лучше, у тебя опыт… Это те, которые благодаря своим возможностям чаще других проникают в мир людей. Или структуре, как сказать точнее? Я же люблю точность, хотя и поэт в душе. Даже художник местами. Правда, с уклоном в экспрессионизм. Чародеи нередко пытаются вызвать демонов, чертят пентаграммы, выговаривают сложнейшие заклятия, но вместо вызываемого демона обычно приходят суккубы. Им только дай возможность…
Михаил буркнул:
– Уже малость зная людей, рискну сказать…
– Ну-ну, рискни!
– Чародеи не очень-то и огорчаются?
Азазель хмыкнул.
– Тебе лучше знать. Одного из таких вызванных ты сам отправил взад.
– Нет, – напомнил Михаил, – я его там же на месте. Нужно брать смелость решать некоторые вопросы самим.
– А как же перекладывать на других? – воскликнул Азазель. – Мишка, ты не демократ!
– Неважно, – отрезал Михаил. – Нужно поступать правильно.
Азазель покосился на него со странным выражением в глазах.
– А ты мне нравишься все больше. Пожалуй, буду называть Михаилом… еще чаще.
Михаил промолчал, одно дело говорить твердо и уверенно, другое – чувствовать себя так на самом деле, потому всматривался в исполинскую крепость со страхом и дрожью во всем теле, стараясь выглядеть суровым и невозмутимым.
Выстроили ее, как успел сообщить Азазель, под руководством прадеда Малфаса, великого воителя Кегонралда, могучую и грозную, с толстыми стенами, рвом и защитным валом. Даже огромный мост переброшен через ров, но какой-то странный, деревянный, хоть и широкий, а к краям протянуты толстые канаты.
Азазель заметил, куда смотрит Михаил, сказал с иронией:
– Достроили позже. Демоны развиваются, в отличие от ангелов! Хотя не так быстро, как люди. Видишь, только-только освоили средневековые фортификации… Это подъемный мост.
Михаил не знал, какие такие у средневековых были фортификации, сказал тревожно:
– Какая-то стена без ворот… Как туда входят и выходят?.. Или все с той стороны?.. Но для такой огромной крепости нужно хотя бы по воротам с каждой стороны…
– Ворота есть, – заверил Азазель. – Эх, потащил я тебя сюда, не дав освоиться с наследием Кезима!.. Постарайся научиться видеть скрытое… Хотя успеешь вряд ли…
– Убьют раньше?
– Не обязательно, – успокоил Азазель, – хотя, конечно, вероятность такова, что на твое выживание не поставят и рубля. К тому же эти крепости соединены одна с другой тоннелями, а по ним демоны носятся гораздо быстрее.
Михаил взглянул с недоверием.
– По тоннелям?
