Эта миссия таких жертв не требовала: восемь часов – это все, что было необходимо и записано в полетной карте. Четыре часа туда, четыре – обратно. Нагрузка просто смешная, оттого и заправка баков всего на тридцать процентов.
– Не нравится мне эта командировка, – вздохнув, признался штурман и поскреб подбородок с двухнедельной щетиной. Пилот не ответил, он был занят игрой на служебном мониторе. Его младший сын затянул его в это занятие. Раньше он предпочитал шахматы.
Штурман поднялся из штатного кресла и пересел на другое. Его тревожило, что борт двигался в опасном направлении, о чем свидетельствовали показания ситуационной диаграммы на панели, расположенной над лобовым стеклом.
Вероятность атаки с воздуха оставалась небольшой – три-пять процентов. В этом районе у бунтовщиков не было никаких авиационных средств. Другое дело – ПВО-окружение, здесь диаграмма показывала вероятность атаки по восходящей. Вот только было тридцать пять процентов, а они прошли лишь семь десятых пути, значит, в эпицентре – точке, где будет сброшена это долбаная капсула, – вероятность составит не менее семидесяти восьми процентов!
С какого хрена так рисковать?!
Штурман поднялся с кресла и перескочил на следующее.
Может, в сортир сходить? Случалось, это его успокаивало.
Загрузить игру и сидеть дебилом, как пилот? Нет, штурман уважал себя и держал дистанцию от таких скотских развлечений.
Может, в сортир, но по другому поводу?
Это была особая уловка экипажей, когда в сортир ходили, чтобы отхлебнуть из двенадцатилитрового бачка с очистителем для мытья рук. Сколько штурман себя помнил, никогда в этом бачке не было ничего, кроме крепкого спиртного.
А руки мыли ароматизированными спецгранулами, хотя они были предназначены для чистки стойки шасси, согласно инструкции для пилотов.
Однако где пилоты и где инструкции? Даже не смешно.
– Вот задница, опять проиграл!.. – воскликнул пилот и хлопнул ладонью по монитору, отчего игрушка сразу погасла, и появились таблицы показания систем, однако пилота они не интересовали.
– Ты слышал, Рик, меня снова вышвырнули, как кусок дерьма?
– По ходу – в пятый раз.
– В седьмой, прикинь?
Пилот нервно рассмеялся.
– А ты чего скачешь с табуретки на табуретку? Сожрал паштет из просроченного картриджа?
– Похоже, что так, – не признался в своих переживаниях штурман. – Ох, скорей бы сбросить этот груз…
– Ах вот ты об чем? Так ты не думай, найди занятие вроде этой дурачьей игрушки и так – четыре часа под наркозом, а обратно уже совсем не страшно.
– Какое занятие?
– Ну, ты в шахматы играешь?
– Я не сектант какой-нибудь, – отвернулся штурман.
– Да брось ты эти пережитки, шахматы – это не секта, вот давай я тебе покажу, как ходят фигуры…
– Да пошел ты!.. – вскинулся штурман.
Пилот отмахнулся и начал вызывать игру, чтобы пройти злосчастный уровень.
А штурман вернулся на место и вскоре успокоился.
– Ты извини, Карл.
– Забей. Я в который раз попытаюсь пройти этот уровень. Ну, не дебил же я, если моя младшенькая его «на раз» проходит?
– Пойду в сортир, – сказал штурман, поднимаясь.
– Иди… Хотя постой! Что значит «в сортир»? Это в сортир или это…
– Или.
– Но откуда?
– Семь литров.
– Я спрашиваю – откуда? Механики мне ничего такого не говорили и оплаты не требовали.
– А я без механиков – сам обошелся. Семь литров.
– Ну, тогда я в сортир с тобой.
– Это по инструкции?
– В инструкции ничего не сказано, ходи в сортир хоть всей командой.
– Тогда захвати с собой помадок…
– Помадок? – уточнил пилот. – У тебя там что, «переходный кварц»?
