согреться.
– Алкоголь дает иллюзию тепла, – занудно пробурчала я. – Он расширяет сосуды и очень опасен – легко пропустить обморожение.
– Тогда, – меня притянули ближе, – есть другой способ согреться.
– Костры запрещены на территории общественного пляжа. – Я отодвинулась, но бокал взяла.
На вкус вино было сладким и холодным. Никогда еще я не пробовала ничего алкогольного и сейчас не смогла удержаться от искушения. Я совсем не разбиралась в винах, но все равно поняла – это было хорошее. Рикард, похоже, знал, как ухаживать за девушками.
– О чем задумалась? – спросил он.
– Ты был когда-нибудь по-настоящему влюблен?
Я внимательно глянула на профиль мужчины. Здесь, в тени камней, было слишком темно, чтобы по выражению лица было можно что-то понять.
– В твоем понимании – вряд ли. Я не слишком-то верю в любовь. Как по мне, брак – договорной союз двух взрослых людей. Они договариваются жить вместе и растить детей. Любовь, страсть – это какие-то слишком эфемерные понятия, чтобы можно было на них полагаться.
– Ужасно. – Я поежилась. – Твой подход ужасен.
– С точки зрения сырной девочки, – усмехнулся Рикард. – Хочешь знать точку зрения старшего городского следователя?
Он наклонился так близко, что я уловила исходящий от мужчины мятный запах.
– Если очередной псих, которого я ловлю, воткнет в меня отравленный нож, я должен быть уверен, что моя смерть не убьет женщину, с которой я живу, и она сумеет дать осиротевшим детям то, что им будет нужно. Прости, Никки, но я прагматик.
– Тогда зачем, – я отстранилась и сделала большой глоток, – ты все же остался?
Вино текло по венам вместе с кровью, даря пьянящее чувство расслабленности. Меня перестал волновать Рикард, перестали мучить воспоминания о побеге, не беспокоил Ангор и не терзала жалость к Дрю. Вот так и становятся алкоголиками, наверное.
– Не верю, что ты никогда не влюблялся! – Я упрямо тряхнула головой.
– Может, по молодости и было пару раз…
– По молодости… ты же не старый!
– Хорошо, – согласился Рикард. – Когда мне было как тебе, я кое-кого любил.
– И что с ней стало?
– То, что станет с тобой, если перейдешь дорогу Нейстиксу и Ангору.
– Она…
Закончить вопрос мне не дали. Приглушенные, но вполне узнаваемые голоса вдруг раздались где-то рядом. Мы с Рикардом переглянулись и синхронно спустились в самый низ, туда, где нас нельзя было увидеть с пляжа. Говорившими были Кристиан и… мэр? Что он забыл в такое время, на безлюдном пляже, да еще и вдали от всех жилых построек?
– Я же говорил, – зашептал мне в ухо Рикард, – вся ерунда происходит в полнолуние!
– Ага, например – свидание с тобой! – огрызнулась я. – Ничего не слышу, они слишком далеко.
– Подбираться ближе опасно, – покачал головой мужчина. – Я, конечно, не боюсь твоего дружочка, но не хочу оставлять трупы. Мне нравится этот городок. Хотя… есть одна идея.
В руке Рикарда зажегся красный огонек, скользнул по ладони к запястью и оторвался от руки. Он был такой маленький, что издалека его можно было принять за мотылька или светлячка. Огонек пролетел над пляжем, обошел по широкой дуге Кристиана и мэра и затерялся среди домов.
Ничего не происходило.
– Ну и?
– Какая ты нетерпеливая, Сырочек, – отмахнулся Рикард.
– Прекрати меня так называть! Откуда ты взял это прозвище?
– Ты желтенькая, торгуешь сыром, маленькая, как мышка. Сначала я называл тебя сырком, потом вспомнил, что это рыба, а рыбу я не люблю.
Я закатила глаза, и в этот же момент среди дальних домов что-то грохнулось. Кристиан и Нейстикс замерли, нервно оглянулись и… двинулись в нашу сторону, справедливо полагая, что рядом с водой-то их точно никто не увидит.
– Если ты все это спланировал… – прошипела я Рикарду в ухо.
– Да, конечно, я всегда хожу в слежку с бутылкой вина и восемнадцатилетней девчонкой. Именно за это я получил королевскую награду – король слишком громко ржал!
Он умолк, потому что Кристиан и мэр остановились неподалеку. Я напрягла слух и внимание. Сделать это оказалось не так-то просто: вино ударило в голову сильнее, чем того хотелось.
Мы включились в разговор как раз вовремя.
– А что с девочкой Никки? Она сует свой любопытный носик в твои дела?
