пару раз кувыркнувшись, уже поднимается, обнажая меч, готовый вступить в схватку. Ну да он сейчас поручается заботам оставшихся копейщиков и Стеллы.
Рванувшиеся на временно ослеплённых и дезориентированных «Вспышкой» разорители должны как можно быстрее поубавить их численность. Арбалетчики… Этим на такой случай заранее отдан приказ вести стрельбу самостоятельно, по любой подходящей цели. Бесы, как самые уязвимые, должны всего лишь добивать сильно раненных врагов, причём работая тройками.
Ну а я… На мне было общее наблюдение и, при необходимости, координация действий. Плюс магическая поддержка, столь необходимая и важная.
Впрочем, исход сражения был ясен уже сейчас. Таранный удар разорителей, которые способны были на некоторое время увеличивать силу ударов и скорость движений, буквально разметал в стороны не успевших проморгаться после ошеломляющего заклятия вражеских воинов. Лишившись же строя, да против демонов… Шансов у них было маловато. Ко всему прочему и арбалетчиков выпускать из вида не стоило, они то и дело всаживали болт в подходящую цель.
Лучники сэра Персиваля попытались было что-то сделать, но их изначально имелось чуть больше десятка, а сейчас стало меньше. Более того, сейчас они остались без прикрытия, став не столько угрозой, сколько желанной добычей. Пришлось менять луки на короткие мечи и пытаться отбиться от мчащихся на них парочки разорителей и оравы бесов. В общем, совсем печальная картина. Для них.
Меня куда больше интересовала главная цель – взятый в колечко рыцарь, которого пытались достать копьями мои вояки, а Стелла уже успела «наградить» того проклятием «Рассеянности». Из-за него Персиваль Трейден из рода баронов Трейденов не так твёрдо держал меч, наносимые им удары изначально были нацелены не совсем туда, куда он хотел, да и вообще его концентрация на сражении была заметно снижена. Хорошее проклятие, душевное.
Думаю, рыцарь понимал, что ему никуда не деться. Подвластного отряда как единого целого уже не существовало. Остатки стрелков пытались сбежать, мечников и обычных пехотинцев добивали демоны и арбалетчики, аколитов тоже не наблюдалось. Надеяться ему было не на что, разве что на почётную смерть в бою. Вот только этого исхода не желал уже я. На всякий случай вновь напомнил Стелле и копейщикам:
– Живым брать!
Хочется мне с ним по душам поговорить. Ну в том смысле, что ему в душу влезть и заставить выложить всё-всё без исключения. Тут проблема была в одном – вдруг да самоубьётся, желая лучше уйти к своему светоносному божеству, чем попасть в руки демонов. И как назло заклятий паралича или чего-то в этом роде у меня пока банально нет.
А сражение и впрямь заканчивалось. Не то трое, не то четверо лучников откровенно удирали в сторону леса. Их не преследовали. Разве что арбалетчики пытались пресечь этот «сто первый тактический приём». Остальные деловито дорезали бойцов ближнего боя из рыцарского отряда. Тут уже и численное преимущество было на нашей стороне, и боевой дух.
Самого рыцаря уже успели как следует потрепать. Доспехи помяты и порублены, щит, который окончательно привели в негодность, был брошен им на землю. Теперь он вцепился в рукоять меча обеими руками и изрыгал стр-раш-ные, по его мнению, проклятия в наш адрес. Хотя меня это скорее забавляло. Местные ругаться не умеют в большинстве своём, если сравнивать с родным моим миром. Впрочем встречаются и исключения, чего уж там.
Проклятье! Этот паразит в уже не сверкающих доспехах вот-вот банально помрёт, оставив меня без ценного источника информации. В раздражении запустив «Стрелой тьмы» и добавив болтом из арбалета в выжившего до сей поры мечника – вечная тебе память и земля иголками, – я попытался подумать, как бы понадёжнее вывести из строя рыцаря, при этом не убивая его, но тут…
Рувик, скотина! «Очень умный бес», словно в нарушение всех канонов здравомыслия, оттолкнувшись ногами от земли, взмыл вверх, развернув свои недоразвитые крылья. И, пролетая над головой рыцаря, которого просто не мог зацепить ни когтями, ни своим трезубцем, сделал то, чего никто вокруг даже ожидать не мог. Хотя подозревать нечто подобное всё же было реально, особенно зная шкодливо-извращённую натуру бесовского племени. Ну а мне вспомнились наполненные праведным гневом, пусть даже и косноязычные слова того орка, который был мной убит в первом бою в мире «Лендлорды». Этот самый орк с надрывом в голосе сказал о бесах: «Противные, на башка гадят, визжат, вилами тыкаются…»
Вот именно ЭТО Рувик и сотворил! И не подумайте о нём чего-то хорошего, ну, наподобие того, что он привёл рыцаря в замешательство особо громким и противным криком или героически сумел ткнуть того трезубцем в уязвимое место. Вовсе нет. Он на него… нагадил. Прямо на шлем. От всех щедрот бесячьей души и возможностей своей мелкой тушки.
Как говорится, мал клоп, да вонюч! Вот и приготовившийся умереть с честью сэр Персиваль, сначала ощутив омерзительное амбре, а потом и почувствовав, что в забрало шлема, кхм, кое-что протекает, застыл статуей нерукотворной. На пару секунд, не больше, но и этого вполне хватило Стелле, чтобы, выставив щит вперёд, врезаться в Персиваля и, повалив того на землю, лишить подвижности. Ну а дальше уже дело техники. Помощь копейщиков, появившаяся у одного из них в руках верёвка. Всего этого оказалось достаточно, чтобы связать вражеского предводителя, отобрав у него оружие. Там уже пришёл черёд доспехов, которые пленнику как-то тоже не приличествуют.
А вокруг, выпятив пузо и используя трезубец как посох, важно ходил Рувик. «Умный бес» сиял и готов был лопнуть от важности, осознавая свой весьма весомый вклад в пленение столь важной персоны. Вот только снятые с пленника доспехи были отложены совсем уж в сторонку. Испытывать крепость своего носа, находясь поблизости от импровизированного химоружия, не хотел никто. Разве что бесы… Этим оглоедам всё до фени. Даже это.
