заселитесь, не забудь оформить их.
– Это обязательно, – кивнул я, забирая бумаги и пряча их в планшет, что висел на боку.
– Немецкий? – кивнул на него сержант.
– Да, трофейный, с немецкого унтера-мотоциклиста снял, застрелил и снял. Удобно.
– Расскажи, – чуть подался вперёд лейтенант.
Глянув в окно, там мои у телеги скучали, ожидая, я кивнул, тем более мне тут жить, нужно налаживать хорошие отношения с представителями власти, в будущем может пригодиться. Так что я описал в подробностях, как мотоциклистов смог положить, потом не удержался и об экипаже бронетранспортёра рассказал. В общем, сумел их расположить к себе, уже смотрели на меня не как на мальчишку. И мы распрощались.
Устроившись на телеге и пересчитав, все ли мои на месте, я стегнул поводьями по крупам обеих лошадей и покатил к рынку, где он находится, мне хорошо описали. Павлова там не нашёл, видимо, уже ушёл, так что купил немного продовольствия, большие объёмы ни к чему, восполнил то, что закончилось, и покатил по первому адресу. Ближайший был Игнатьев. Старшины дома не оказалось, обходил свой участок, я решил было двинуть к Павлову, как Димка усмотрел на параллельной улице сотрудника милиции, что там разговаривал с двумя женщинами. Свернул к ним и попал в точку. Это и оказался старшина Игнатьев.
К сожалению, ничем помочь он мне не смог. Действительно, подходящие под моё описание дома были на его участке, но ни один не продавался. Но он записал мои данные и где мы встали лагерем, рощу ту он знал, мол, если что появится подходящее, весточку пришлёт. И мы направились к Павлову. Тот оказался дома, повезло застать, он это сам признал. Вышел к нам, подъехавшим к воротам, по зову своей младшей дочери, босой, в тёмно-синих галифе и белой нательной рубахе.
– Дом с участком, выходящим к реке? – задумчиво пробормотал участковый, явно прикидывая варианты. К нему уже не раз обращались беженцы насчёт постоя, подбирал. – А ты знаешь, Александр, есть такой дом. У меня на участке проживает главный инженер завода, а он эвакуируется, оборудование вывозят, соответственно, и рабочих с руководством тоже. Не знаю, куда едут, но дом продаёт. Только дорого, но это единственный дом с участком, подходящий под твоё описание. Кстати, у них там даже пирс есть и своя лодка вёсельная. Ещё, кажется, лодочный сарай, но не уверен, хозяин планировал снести его, старый, покосился, и новый поставить, а сделал или нет, извини, не уточнял. Думаю, нет, война всё же. Не до того.
– Вроде неплохое предложение, да и единственное. Стоит хотя бы посмотреть.
– Тут ещё кое-что, – подумав, сказал участковый. – Дом не простой, а двухквартирный, на две семьи. Вход по бокам. Деревянный, на каменном фундаменте, под железной крышей, даже водопровод имеется на половине инженера.
– А какая проблема?
– Проблема в том, что семья у инженера большая, четверо детей, да ещё сестра с ними проживает с ребёнком, вот он и хотел расширить жилплощадь. У него это получилось, ещё осенью прошлого года старушка, что жила в соседней квартире, преставилась, и он выкупил в рассрочку вторую квартиру. Продаёт сейчас обе, поэтому и цена такая высокая, но желающих её взять нет.
– Тут как получится договориться.
Честно говоря, я был заинтересован, даже очень. План сразу сложился у меня в голове. Да что думать: двухквартирный дом идеально подходил для моих планов. В одной половине бабушку с дедом пропишу, на них и оформлю квартиру, а в инженерной мы будем жить. Всё на маму оформлю. Кстати, а что тут с документами? Задав этот вопрос, узнал у участкового, что получить можно, сложно немного, муторно, но можно. Вот и дал описание этой процедуры. Видимо, немало беженцев, что осели на его участке, имели схожие проблемы, и тот помогал их решать, так что знал, что говорить и что делать. Смогут получить документы не только мама, но и дед с бабушкой.
Я воспылал желанием сразу осмотреть дом и узнал адрес. По словам участкового, дом дореволюционной постройки, вполне крепкий. Сам участковый не мог меня сопроводить, есть пара срочных дел, но как проехать, описал подробно. Мы доехали до паромной переправы. Тут моста не было, а река за двести метров шириной, так что на пароме перевозили за определённую цену. Если проходило какое судно, канат погружали в воду. Отработанная процедура. Оплатив переезд на другой берег, я за узду завёл коней и телегу на паром. Когда народу набралось достаточно, паромщица, крупная женщина, стала крутить барабан, и паром пополз к противоположному берегу, где был деревянный пирс. Малышня столпилась у борта, глядя на урчащую воду. Я приглядывал за ними, чтобы в воду не упали, малые они такие, глаз да глаз нужен.
Немного удивляло, что так нарезали участки, что у Павлова ещё были земли за рекой, граничащие с районом соседнего райотдела, но тот, похоже, не видел в этом проблемы, неудобства были, но небольшие. Перебравшись на другой берег, мы снова заняли места в телеге и покатили дальше. Как доехали до перекрёстка, свернули влево и двинули по улочке, рассматривая дома. Нужный я приметил сразу, всё как и описал участковый, даже четыре печные трубы сходились по описанию. По две печи в каждой квартире – отопительная и кухонная. Всё верно.
Подкатив к палисаднику, в котором росла сирень, я накинул поводья на штакетник и завязал, после чего, велев малышне ждать, постучал в ворота. Те, что справа от дома, именно с этой стороны и проживал инженер. Тут же в песочнице играли две девочки-близняшки лет шести, мои сразу к ним присоединились, и началось общение, быстро они друзей и подружек находят! Только Валя осталась у телеги, она себя взрослой считала, чтобы с малыми общаться, десять лет всё же. Кликнув одну из близняшек, а то на стук никто не выходил, попросил позвать отца. Его дома не оказалось, на работе, но это и
