него сегодня выходной должен быть, по моим подсчётам.
Ехали быстро, дорога была прочищена и даже укатана другими колоннами. В этой стороне не одна отцовская дивизия эту дорогу использует. И ближе к пяти утра мы были на окраине Москвы. Колонна повернула в сторону складов, а мы поехали прямо. Пришлось мне перебраться в кабину показывать дорогу, а интендант в кузов к отцу перелез. Мы сделали большой крюк, так как паромная переправа рядом с домом не работала, всё свернули до лета, а лёд ещё не окреп до такой степени, чтобы по нему тяжёлые грузовики гонять, вот и воспользовались автомобильным мостом через реку, который был в трёх километрах от нашего дома вверх по течению. Потом улочками, в большинстве нечищенными, но мощный грузовик легко преодолевал снежные заносы. И вот он, дом. Дед широкой снегоуборочной лопатой у ворот маминой квартиры расчищал пространство. Услышав рёв двигателя, приостановил работу и упёрся обеими руками о черенок, с интересом разглядывая нас, подслеповато щурясь.
– Тут осторожнее, левее возьми, – велел я водителю, серьёзному мужику за тридцать с треугольниками сержанта. – Соседи растяжку делали для антенны, сосед радиолюбителем был, и арматурный штырь остался, колесо пропорешь, не видно под снегом.
– Что ж он так? – объезжая невидимый штырь, пробормотал тот.
– Да все о нём знают, как-то не мешает. А соседа я не видел, его ещё до нашего приезда в армию забрали, в первые дни войны, наверное, потому штырь и не убрал, а всю аппаратуру забрали.
– Понятно.
Тут дед наконец рассмотрел меня в кабине, оживился и стал активнее раскидывать кучу снега, чтобы мы смогли подъехать. Пока дед с отцом обнимались, тут ещё и мама выбежала да бабушка, кутаясь в платок, остальные спали, я открыл ворота, и мы загнали грузовик почти до сарая-гаража, где у меня было подготовлено место для мотора. Мы впятером спустили его по доскам в мои санки и втащили в сарай. Там по самодельным талям мы подвесили движок в метре от пола на канатные растяжки, и я накинул на него брезент, которым он в кузове был накрыт. Потом забрал свои вещи из грузовика.
Радости от приезда отца было море. Я смотрел, как мама несколько раз обняла перетянутую ремнями фигуру отца, облачённую в комсоставскую шинель. Автомат он в части оставил, а вот личное оружие, подаренный мной наган, был при нём, в кобуре над правой ягодицей. Отец говорил, мой подарок не раз его выручал, и он им дорожил. Да и фляжка со спиртом в том же сидоре помогла, иначе он не получил бы должность ротного старшины. Как-то так всё завертелось в учебке, что хорошо спирт тогда помог.
Гостей, интенданта и водителя, пригласили к столу, те охотно согласились. И пока гости баловались деревенской едой, мы отцу дом показали, обе квартиры, кто где живёт. Маринку разбудили, и та своим радостным визгом подняла всех. Кира особенно «обрадовался» своим трубным рёвом. Но хоть отца увидел, который покачал его на руках. Я сопроводил батю по постройкам, хозяйство предъявил, скотину разную, ну и показал баркас внизу, под обрывом, правда, спускаться не стали, тот его не особо интересовал, уже знал, что это чисто моё имущество, за которое я собирался крепко держаться. Это он по мотору понял и некоторым моим специфичным словечкам. Видимо, решил, что я собираюсь в моряки податься. Да сейчас баркас особо и не рассмотришь, снегом покрыт, лишь борта видны.
Потом отца тоже за стол усадили, накормили, и он на всю эту суету вокруг него смотрел как на должное. Наши особенно награде радовались, малые всё тянулись потрогать. Наташка, самая маленькая из сестричек, но хитрая и ловкая, успела первой занять колени отца и категорически отказывалась с них слезать, пока батя завтракал. Я за этим наблюдал с лёгкой улыбкой с другой стороны стола, завтракая рядом с гостями, пьющими уже чай, и предложил маме на время приезда отца пока не ходить на учёбу, но она вскинулась, сказала, что времени им с отцом хватит, а в учёбе самое интересное началось и пропускать ни один день она не хочет, иначе не наверстает. Отец нормально это воспринял.
Время семь, и мама заторопилась на учёбу, а перед уходом, крепко обняв меня, шепнула на ухо «спасибо». Я понял, что это она об отце, так что только кивнул. Остальные засобирались кто в школу, кто в сад, приезд отца не означает, что они всё бросят, я лишь шепнул Марине, что опоздаю на первые уроки, пусть предупредит. Ну а дальше поступили так, как и планировали. Загрузились на машину и поехали к нашему новому дому. Жаль, маме не по пути было, подкинули бы, но она уже привыкла на трамвае добираться, теперь и не скажешь, что она из деревни, и по одежде как есть городская. Отец так и говорил. Дед с нами поехал, у него сегодня выходной. Кстати, я заметил, что бабушка водителю и лейтенанту-интенданту что-то передавала, и те это что-то убирали в свои вещмешки. Я из любопытства спросил у бабушки, что она им сунула. Мог бы и сам догадаться. Отблагодарила, что отца привезли. По шмату сала дала, краюхе хлеба, лука и чеснока. Ну и солёных огурцов. То-то те её так благодарили… Нужно было самому предложить, но бабушка первая догадалась.
Мы доехали до нового дома, я снова сидел в кабине с сержантом, показывая дорогу. Двор нечищен был, да и что девчонкам надо, пробежались лопатой по тропке, и всё. Ладно хоть, нашему грузовику тот слой снега не помеха был, ноябрь, ещё серьёзных снегопадов не было. Выйдя из машины, я направился открывать ворота. Сестры и её подружек дома не было, успели убежать на учёбу, всё же будний день. Дед таки занялся расчисткой двора, я же открыл амбар. Интендант стал освидетельствовать машину, а водитель, достав из своего грузовика сумку с инструментом, начал изучать двигатель, кабину и трансмиссию. Мы составляли опись. Кроме грузовика, я передавал и канистры с маслом и бензином. Дефицит, между прочим. Их на отца оформили.
Много времени оформление не заняло. Интендант указал на номера на бортах кузова машины, их нужно замазать и нанести новые, которые теперь за этой машиной числятся. Не проблема, сделаем. Отец в оформлении разбирался, он и вёл его, поставив кое-где подписи, я лишь дважды расписался в бланках приёма-передачи. Один экземпляр мне оставили, другой забрали, остальные документы отцу отдали, как лицу, сопровождающему груз. Тут ещё
