ж, опасные секреты лучше оставить в покое.
Пока они возвращались к главным шатрам, Эрон поневоле отвлекся от созерцания пухлой и потной физиономии Франко. Он увидел красивую девушку – она шла к шатру, неся охапку хвороста. Светло-каштановые волосы падали на спину, простенькое платье не скрывало точеной фигурки. Девушка молча прошмыгнула мимо вельмож. Однако у нее хватило дерзости поднять голову и бросить на Магнуса любопытный взгляд.
– А это что за прелестное создание? – спросил Эрон.
– Это моя дочь Эвгенья. – Франко посмотрел ей вслед.
– Вели ей подойти сюда. Хочу, чтобы ты нас представил.
Франко замешкался, коротко глянул на Магнуса.
Принц кивнул, и Франко окликнул девушку. Та сложила наземь тяжелый груз, отряхнула руки и вслед за всей компанией прошла в шатер Франко. Там, внутри, не так слышен был шум, царивший на стройке.
– Да, отец?
– Эвгенья, познакомься с нашими высокими гостями. Это – принц Магнус Дамора, а это – государь Эрон Лагарис.
Взгляд девушки отразил изумление, она тотчас присела в глубоком реверансе:
– Какая честь…
– А скажи-ка, Эвгенья, – начал Эрон, у которого явно разгорелись глаза при виде такой красоты, – и как только ты проводишь столько времени одна в этом лагере, пока отсутствует твой отец? Тебе здесь нравится?
Она быстро посмотрела на Франко, потом снова на Эрона:
– Можно ответить откровенно, государь Эрон?
– Конечно.
– Мне тут вовсе не нравится.
Франко неодобрительно щелкнул языком и протянул руку, словно для того, чтобы убрать девушку долой с глаз. Эрон остановил его:
– Что же именно тебе не нравится?
Некоторое время она смотрела себе под ноги. Потом подняла голову и взглянула ему в глаза:
– Мой отец – сам по себе великолепный строитель. Меня очень беспокоит, что он не может принять ни единого решения без одобрения Ксантоса. Ему не позволяют ничего изменить, даже если бы это привело к улучшениям. Сдается мне, не стоило бы передавать всю полноту власти одному человеку, притом такому бессовестному и жестокому. Никто даже не смеет ему возразить!
Франко все же ухватил ее и привлек к себе, крепко обнимая за плечи.
– Помолчи, девочка! Твоего мнения никто здесь не спрашивал. Или ты надумала оскорбить наших гостей?
– Пожалуйста, простите меня. – Она залилась румянцем. – Я ненадолго забылась…
– Мы ценим твое страстное выступление, – сказал Эрон. – Редко приходится слышать, чтобы кто-нибудь высказывался столь открыто и смело. Право, неожиданно прозвучало…
– Спасибо вам, государь мой. – Она потупилась.
– Франко, есть просьба, – по-прежнему глядя на девушку, проговорил Эрон.
– Да?
– Хочу, чтобы твоя дочь разделила со мной поздний ужин в моем шатре.
Магнус закатил глаза и отвернулся.
– Прямо сегодня?
– А когда же еще?
– Что ж, прекрасно… – Франко прокашлялся с обеспокоенным видом.
– Отец… – с сомнением в голосе проговорила Эвгенья.
– Пойдешь с ним. – Франко кивнул, так что колыхнулись его многочисленные подбородки. – Государь Эрон по доброте своей заприметил тебя. Разделить с ним стол – это самое меньшее, что ты можешь сделать в благодарность за столь великую честь.
– Да, отец. – Девушка опустила голову. – Конечно.
Когда Магнус вернулся в свой личный шатер, предстоящая ночь показалась ему бесконечной. Осаждали мысли о магии, о неисполненных поручениях, о погибшей матери, об убитом мятежнике, о непочтительном ссыльном Хранителе… и о непокорной золотоволосой принцессе. Вместо сна принц метался и ворочался на своем лежаке. Решив наконец, что свежий воздух поможет ему отвлечься и успокоиться, он поднялся и вышел наружу.
Оказавшись под открытым небом, Магнус пошел через лагерь вдоль длинного ряда палаток, больших и малых. Оставалось только гадать, какая из них принадлежала «жестокому и бессовестному» Ксантосу. На просеке горели большие костры, искры роями взлетали к темному небу. Стройку обходила ночная стража, остальные охранники улеглись спать у огня. В факельном свете, озарявшем окрестности, ярко выделялись алые мундиры.
