А потом что-то произошло. Двое, споткнувшись на ходу, стали заваливаться вперед, и на лицах у них мешались непонимание и боль. Когда оба упали, стало видно, что в спине у каждого сидело по стреле. Третий стражник крутанулся на месте, вскидывая меч. Послышался тошнотворный звук… и он разделил судьбу остальных, только стрела угодила ему не в спину, а в горло.
У входа в тупичок стояла девушка. Когда она опустила лук, Йонас запоздало сообразил, что перед ним та самая, с ореховыми глазами, к которой он обращался на улице. Теперь она была одета в штаны и рубашку, больше подобающие мальчишке. Единственное, что выдавало в ней девушку, – свисающие на спину длинные темные волосы, заплетенные в толстую косу.
– Говоришь, вы мятежники? Правда, что ли?
Йонас не сразу обрел дар речи.
– А ты сама кто такая?
– Сперва ответь на вопрос. Тогда, может, и скажу.
Йонас оглянулся на Брайона. У того глаза тоже были что блюдца.
– Да, – сказал он. – Мы мятежники.
– И еще ты упоминал Пелсию. Вы пелсийцы? – Она обежала Йонаса внимательным взглядом и сама себе ответила: – Да, ваша одежда это подтверждает. На вас двоих изящных шелков меньше, чем на одном оранийце. А теперь скажи: вы что, каждый день вот так со смертью играете?
– Нет, – сказал Брайон. – Не каждый.
Девушка покосилась через плечо, не появился ли в переулке кто лишний.
– Надо отсюда уходить, – сказала она затем. – Стражников в городе – на каждом углу, и скоро они хватятся отсутствующих, тем более что и слух о порче королевского портрета очень скоро распространится. – Она перевела взгляд на Йонаса. – А ты молодец, парень. Напачкал, конечно, но все равно – хвалю!
– Премного польщен, – буркнул молодой бунтарь. – Сама-то ты кто будешь?
Она убрала лук в налуч, пристегнутый за спиной, и запахнула плащ, разом пряча и оружие, и свое мальчишеское одеяние.
– Меня зовут Лисандра Барбас. И я тоже пелсийка. Я прошла всю Пелсию и Оранос, разыскивая восставших. И кажется, каких-никаких все же нашла.
– Тебе нужна наша помощь? – спросил Йонас.
Она посмотрела на него так, будто он сморозил несусветную глупость.
– Пока больше похоже на то, что это вам моя помощь нужна! Я вступаю в ваш отряд. А теперь пошли, нечего нам тут задерживаться!
И Лисандра, повернувшись, быстро зашагала из тупичка прочь. На убитых стражников даже не оглянулась.
Йонас последовал за нею и лишь на ходу задумался: что он, собственно, делает? Лисандра двигалась так быстро, что Брайону пришлось догонять их трусцой.
– Лисандра, а ты уверена, что знаешь, о чем толкуешь? – обратился к ней Йонас. – Жизнь повстанца опасна, никто не знает, что его ждет завтра. Ты очень здорово управляешься с луком и стрелами, но мы стоим лагерем в Диколесье, а там места неуютные, даже для нас.
Она обернулась к нему, ее глаза яростно сверкнули.
– Это все из-за того, что я девушка? А у вас, значит, собрались одни мужики?
Йонасу пришлось сознаться:
– Ну… не только.
– Значит, и мне найдется местечко.
– Ты только пойми меня правильно, мы очень благодарны тебе за вмешательство…
– Вмешательство? – перебила она. – Да я ваши шкуры спасла!
Лисандра нисколько не преувеличивала. Если бы не она, стражники просто казнили бы обоих пелсийцев прямо на месте. Что ж, Йонас прибыл в Ястребиную Бровь вербовать себе сторонников. И кажется, нашел. Сторонницу. Причем очень способную. Тем не менее было в этой девушке что-то, заставившее его помедлить с решением.
Этот огонь в ее взгляде… И то, как она выражалась… Не каждому пелсийцу было свойственно подобное. Фелиция, сестра Йонаса, тоже при нужде становилась воительницей. Но такая страсть и охота сражаться встречались не чаще бриллиантов.
Тем не менее внутренний голос буквально кричал ему, что с этой Лисандрой Барбас не оберешься хлопот.
– Сколько тебе лет? – спросил он.
– Семнадцать.
То есть она была ровесницей им с Брайоном.
– А твоя семья где? Дома хоть знают, какую опасную жизнь ты решила избрать?
– Моя семья погибла.
