– В таком случае придется мне остаться здесь до утра. Неужели откажешься спрятать меня под покрывалами?
Клео почувствовала, как к щекам прилила горячая кровь, и хмуро ответила:
– Хватит болтать чепуху, время и правда уходит. Давай дело говори! Прямо сейчас!
– Ну до чего привыкла распоряжаться! Это свойство принцесс, утративших свое королевство? Или это говорит будущая жена принца Магнуса? Ты пытаешься приказывать мне и это придает тебе значимости?
– Хватит! – Клео повернулась к двери и открыла рот, словно собираясь закричать.
Йонас мигом оказался у нее за спиной, его ладонь метнулась к ее рту, второй рукой он обхватил ее и крепко прижал к себе.
– Позовешь стражников – я заявлю им, что я твой тайный любовник. Интересно, что об этом подумает принц? Он как, ревнивый?
Клео укусила его за руку, и во рту остался вкус крови. Йонас отшатнулся, глаза у него округлились от боли, но губы кривились в ухмылке.
Клео тыльной стороной кисти вытерла рот.
– Запомни кое-что. Плевала я на то, что там принц Магнус может подумать. Я и его ненавижу, и отца его. И это никогда не изменится, что бы со мной ни произошло!
– И ты хочешь их уничтожить.
Это не было вопросом. Клео пристально смотрела на него и молчала. Было слишком опасно в чем-либо признаваться этому парню.
Но ему, кажется, не требовалось подтверждений. Он кивнул и проговорил:
– В тот день, в толпе, я сказал тебе, чтобы была наготове. Время пришло, принцесса. Мне нужна твоя помощь.
– Моя помощь? – Ей показалось, что она ослышалась. – Тебе?
– Повстанцам нужны сведения о семействе Дамора. Обо всем, что они замышляют. В особенности насчет дороги, о строительстве которой король возвестил в той своей речи. Ты знаешь хоть, что в Пелсии народ целыми деревнями вырезают, а всех, кого схватят, гонят на стройку, чтобы управиться как можно быстрее? Эта дорога по какой-то причине очень важна для него. Что-то здесь кроется. В смысле, помимо того, что людям внушают.
Вырезают? Целыми деревнями? Клео почувствовала, как кровь отлила от лица.
– Что?
– Вот это я и хочу, чтобы ты для меня выяснила. Я хочу, чтобы ты стала моей шпионкой.
Клео не сразу нашлась с ответом. Потом выговорила:
– То, о чем ты просишь, и меня до плахи довести может.
– Тебя на плаху могут отправить просто за то, что ты вообще дышишь. И тебя, и кого угодно другого. Ты здесь, может, и сидишь под замком, но высокого положения тебя не лишили. Да и король определенно недооценивает глубину твоей ненависти. Он понятия не имеет, на что ты способна.
Клео между тем была полна решимости уничтожить и короля, и вообще всякого, кто встал бы между нею и троном. А еще она не собиралась ждать в сторонке, наблюдая, как народ ее страны – да что там, народ любой страны! – угнетают и порабощают именем этого человека.
Но получится ли у нее шпионить для Йонаса? Поставлять ему сведения, необходимые для деятельности бунтарей?
А что, может, и получится…
Надо будет все хорошенько обдумать. Вот только думать прямо сейчас, когда перед ней стоял Йонас, не особенно удавалось.
– Я посмотрю, что можно будет сделать, – тихо проговорила она. Правда, возможностей на первый взгляд было не особенно много.
Йонас наклонил голову, словно как следует не расслышал.
– Принцесса, ты должна…
– Я никому ничего не должна, и в особенности тебе. Ты, значит, решил, что вломишься в мои комнаты, подкараулишь меня в потемках, а я еще и слюни пущу от одной мысли о том, чтобы вместе с тобой свергать короля? Ты можешь недооценивать меня, зато себя переоцениваешь так, что я только диву даюсь! – Отвечать Йонасу отказом ей не хотелось, но и «да» сказать она не могла. Во всяком случае, пока. – Я не доверяю тебе. И никогда не буду доверять, Йонас Агеллон.
У него отпала челюсть.
– Так ты мне отказываешь?
Это зрелище чуть не заставило Клео рассмеяться.
– Полагаю, ты не привык наталкиваться на отказ, когда имеешь дело с девушкой.
Он нахмурился:
– Ну вообще-то… Да, не привык.
За дверью прошуршали шаги. Того и гляди, она распахнется, войдет охрана и схватит Йонаса.
– Тебе пора уходить, – шепнула она.
Он вдруг стиснул пальцами ее подбородок и снова притянул Клео к себе.
– Ты возьмешься мне помогать, как только сообразишь, что это для тебя единственная возможность когда-нибудь стать королевой.
