человека доверять нельзя. Мы должны руководствоваться чем-то большим. Но не моим клятвенным камнем... Что хорошего в исполнении высшего закона, если этот закон подчиняется прихоти человека глупого либо жестокого?
– Та-а-а-ак, – произнесла Лифт. – Ну, можешь сходить с ума как пожелаешь. Ничего страшного. Мне нравятся чокнутые. Смешно же, когда они лижут стены или едят камни и прочую ерунду. Но перед тем, как ты начнешь плясать, не расскажешь ли, куда именно отправились те двое?
– Тебе их не догнать.
– Значит, ничего страшного, если расскажешь.
Убийца улыбнулся, хотя его глаза оставались холодными.
– Человек, который умеет становиться невидимым, предполагаемый светоплет – это старый философ. Его хорошо знают в квартале переселенцев. Почти каждый день он сидит в маленьком амфитеатре и беседует со всеми, кто готов слушать. Это возле...
– ...приюта «Свет Таши». Бури, как я не догадалась. Он почти такой же странный, как ты.
– Ты сразишься с ними, Сияющая малышка? – спросил убийца. – В одиночку против двух неболомов-подмастерьев? С Вестником на подхвате?
Лифт взглянула на Виндля.
– Не знаю. Но все равно придется пойти.
17
Пришел черед потрясности. Лифт глубоко окунулась в силу, призывая мощь, скорость и скользкость. Похоже, людей Мрака совершенно не заботило, если их заметят во время полета, и потому Лифт решила, что и ей не стоит переживать.
Сделав подошвы скользкими, она отпрыгнула от убийцы и приземлилась на дорожку возле лестницы, которая вилась вокруг наружной стены здания. Лифт вознамерилась спуститься в город, скользя сбоку от ступеней.
Разумеется, она продержалась всего с секунду, прежде чем ноги разъехались в разные стороны и она шлепнулась животом на камни. Не успев толком поморщиться от боли, она полетела кувырком с края высоких ступеней и спустя пару мгновений неуклюже шмякнулась о землю.
Потрясность защитила от серьезных повреждений, поэтому Лифт пропустила мимо ушей беспокойные вопли Виндля – тот спустился следом по стене. Извернувшись, она поднялась на колени и, оттолкнувшись руками, заскользила к ведущей к приюту расселине.
Нельзя сплоховать! Обычный бег – слишком медленно. Ее враги в прямом смысле умели летать.
В воображении она видела, как все должно быть. Город расходился под уклоном вниз от Верховной Дисварении. Можно, скользя, мчаться под откос по самой безлюдной улице, отталкиваясь руками от стен, скальных пластов, зданий, набирая скорость с каждым толчком.
Она бы полетела, как стрела – острая, нацеленная, неудержимая.
Представить легко, а вот сделать... Лифт снова бросилась вперед, но снова земля ушла из-под ног. В этот раз ноги поехали назад, и она приложилась лицом о камень. Перед глазами все вспыхнуло. Когда она подняла голову, пустая улица расплывалась, но потрясность скоро это исправила.
Улица впереди была самой оживленной в городе, но теперь казалась заброшенной и пустынной. Торговцы свернули навесы и попрятали телеги, остался один мусор. На Лифт давили стены. Всем известно, что во время бури нужно держаться подальше от ущелий, иначе смоет наводнением, а здесь, голод побери, взяли и построили целый город, грубо нарушив неписаные законы.
Позади, далеко в небе прогремел гром. Прежде чем налетит буря, бедного чокнутого старика навестят двое самоуверенных убийц. Она должна им помешать. Обязана, сама не зная почему.
«Так, Лифт, успокойся. Ты потрясная. Ты всегда была потрясной, а теперь ты суперпотрясная. Вперед. Ты сможешь».
Зарычав, она прыгнула и заскользила боком. Она может и будет...
На этот раз она задела угол стены на перекрестке и распласталась на земле вверх тормашками. От отчаяния она стукнула головой о камни.
– Госпожа? – Виндль свернулся рядом. – Ох, не нравится мне этот гром...
Она встала – пристыженная и какая угодно, только не потрясная, – и остаток пути решила просто пробежать. Ее способности позволяли бежать быстро и не уставать, но казалось, что этого недостаточно.
Прошла целая вечность, прежде чем она добралась до приюта. Над головой кружили спрены изнеможения. В самом конце пути потрясность иссякла, и теперь желудок урчал в знак протеста. Разумеется, амфитеатр был пуст. Вырезанный в скале приют находился по левую сторону, а ступеньки амфитеатра прямо перед Лифт. Дальше обзор закрывали деревянные лачуги и дома в темном переулке.
Небо потемнело: то ли сгущались сумерки, то ли надвигалась буря.
Из глубины переулка послышался дикий крик боли. Лифт пробрал озноб.
Виндль был прав. Убийца был прав. На что она рассчитывала? Ей не под силу одолеть двух обученных потрясных солдат. Измученная Лифт опустилась
