собратьями, занимает место большого пальца.
– Но ты ведь пришла сюда не состязаться? – спросило существо. – Мы наблюдаем за остальными: за убийцей, за лекарем, за притворщицей, за великим князем. Но не за тобой. На тебя никто не обращает внимания... что, осмелюсь утверждать, большая ошибка.
Он достал сферу – переулок окутало призрачное свечение – и улыбнулся. В местах сцепления кремлецов его кожу вдоль и поперек пересекали линии, практически незаметные среди морщин старческого тела.
Впрочем, это лишь подобие старика, подделка. Под кожей не было ни мышц, ни крови, только сотни сцепившихся кремлецов, все вместе изображающих человека.
Еще больше кремлецов, освещенных сферой, по-прежнему ползало по стенам. Лифт даже не заметила, когда успела обойти тело павшего солдата, и теперь пятилась в тупик между лачугами. Она огляделась. При свете сферы будет не так уж трудно забраться наверх.
– Если сбежишь, он убьет того, кого ты хотела спасти, – заметило существо.
– Уверена, с тобой все будет в порядке.
Чудовище усмехнулось.
– Эти дураки ошиблись. Я не тот, кого преследует Нейл. Он знает, что от меня и мне подобных следует держаться подальше. Нет, есть кое-кто еще. Сегодня ночью он его выследит и завершит задачу. Нейл, безумец, Вестник справедливости не из тех, кто бросает начатое.
Лифт медлила, держась за свес крыши, готовая подтянуться и забраться наверх. Кремлецы на стенах – столько за раз она еще не видела – расползались в стороны, создавая для нее проход.
Он понимал, что, если она захочет сбежать, лучше не мешать. Сообразительное чудовище.
Купаясь в холодном свете, ярком, словно костер по сравнению с теменью, по которой она пробиралась сюда, существо развернуло черную шикву и, начав с правой руки, начало в нее оборачиваться.
– Мне здесь нравится, – пояснило оно. – Где еще найдется повод полностью покрывать тело? Тысячелетиями я разводил ордлецов, но до сих пор не удается заставить их сцепляться как надо. Рискну предположить, что теперь я могу сойти за человека почти не хуже сиа-аймианцев, но стоит получше присмотреться, и любому видны изъяны. Это порядком раздражает.
– Что ты знаешь о Мраке и его планах? – требовательно спросила Лифт. – И о Сияющих, и о пустоносцах, и обо всем остальном?
– Исчерпывающий список. И я, признаться, не тот, кого стоит спрашивать. Вами, Сияющими, больше интересуются мои собратья. Если когда-нибудь встретишь другого Неспящего, передавай привет от Аркло. Уверен, этим ты расположишь его к себе.
– Это не ответ. Вернее, я рассчитывала на другой.
– Человек, я здесь не для того, чтобы отвечать на твои вопросы. Я здесь из любопытства, и ты – его причина. Как любил повторять старый Аксис, познавшие бессмертие должны найти цель в жизни помимо борьбы за существование.
– Похоже, ты нашел свою цель в болтовне без остановки. А она никому не помогает. – Лифт вскарабкалась на крышу лачуги, но выше не полезла. Виндль вился следом по стене, распугивая кремлецов. Видимо, они его чуяли.
– Я помогаю в проблеме гораздо большей, нежели твои личные затруднения. Я создаю философское течение, столь значительное, что оно будет существовать веками. Видишь ли, дитя, я могу вырастить все, что понадобится. Переполнилась память? Я выведу новый вид ордлецов для накопления воспоминаний. Нужно узнать новости в городе? Помогут ордлецы с дополнительными глазами, вкусовыми и слуховыми усиками. Дай время, и я сотворю для своего тела едва ли не что угодно. А вот вы... вы ограничены одним-единственным телом. Как же все работает? Я начал подозревать, что каждый человек в городе – часть одного большого, невидимого для него организма подобно ордлецам, образующим мой вид.
– Все это замечательно, – отозвалась Лифт. – Но ты сказал, что Мрак охотится за кем-то другим. Думаешь, он еще не успел убить свою жертву?
– О, уверен, что нет. Он охотится прямо сейчас. Скоро узнает, что его приспешники потерпели неудачу.
В небе уже совсем близко раздался гром. Лифт захотелось убежать и спрятаться. Но...
– Скажи, кто это? – спросила она.
Существо улыбнулось.
– Секрет. А мы вроде в Ташикке? Поторгуемся? Ты честно ответишь на мои вопросы, а я дам подсказку.
– Почему я? Почему бы тебе не докучать своими вопросами кому-нибудь еще? Может, в другой раз?
– О, но ты такая занимательная.
Он обернул шикву вокруг пояса, затем по очереди обмотал ноги. Вокруг суетились кремлецы. Несколько взобралось ему на лицо, глаза выползли, их место заняли другие: темноглазый превратился в светлоглазого.
Он говорил, продолжая одеваться:
– Ты, Лифт, отличаешься от остальных. Если каждый город – существо, то ты – самый особенный орган. Орган, который кочует с места на место и приносит перемены. Вы, Сияющие рыцари... Мне нужно знать, какими вы себя видите. Это станет важной частью моей философии.
«Я особенная, – подумала Лифт. – Я потрясная. Тогда почему я не знаю, что делать?»
