Худенький мальчик метался в бреду, что-то шептал и трясся в ознобе. Его пыталась удержать невысокая хрупкая женщина. Она что-то бормотала ему, с трудом сдерживая рыдания.
— Кора, — позвал Бурый, подаваясь вперед и замирая всего в шаге от постели сына.
Женщина резко обернулась.
Красивая. Я бы даже сказала, что невероятно красивая. Даже с полными слез фиалковыми глазами, с припухшими веками, белой кожей лица и растрепанными золотистыми волосами, женщина была так хороша, что на ее фоне я невольно почувствовала себя уродиной.
— Я привел ведьму, — сглотнув, прошептал мужчина. — Как он?
В ответ Кора лишь покачала головой и перевела взгляд на меня.
— Спасите его, прошу, — едва слышно прошептала она, а слезы все текли из ее удивительных глаз.
— Нарывы есть? — Стянув сумку, я шагнула к ребенку и коснулась рукой влажного лба.
Мальчик вскрикнул, и хрупкое тело забилось в судорогах.
Боги, помогите. За что же так с невинным ребенком?
— Нет, — мать кинулась к нему, вновь пытаясь успокоить и утешить сына.
— Мне нужна холодная вода, тряпки, а еще кое-какие травы, — раскрыла сумку, доставая свои запасы и проверяя, чего не хватает. — Бурый, запоминайте: кора ивы, бузина черная — мне нужны только цветы, — соль и обязательно уксус. Ирбис, помоги ему.
Вновь повернулась к мальчику, с каждым мгновением все больше веря в то, что нам удастся его спасти.
Но одно дело желать, а совсем другое — воплотить эти желания в жизнь. Может, я слишком хотела его спасти или слишком была уверена в своих возможностях.
Следующие три часа пролетели незаметно. Мы с Корой делали компрессы из лечебных трав на лоб и локтевые суставы. Чередовали их с обтиранием уксусом и простой протиркой тела холодной водой. Жар это сбивало, но несильно. Ложкой, минуя слабое сопротивление, вливали в него отвар, который я приготовила из трав и лекарственных растений. Но и это помогало мало. Отсрочить горячку удалось, но она слишком далеко зашла, и для полного исцеления нужна была магия.
— Надо позвать мага, — шепнула я Ирбису, когда шла менять воду.
— Бурый не пойдет на это. Один из них наслал на ребенка горячку, и Питер пока не знает кто, и действовал ли злоумышленник в одиночку или ему кто-то помогал.
— Ирбис, он сгорает. А все то, что я делаю, лишь жалкая отсрочка. Мы лишь продлеваем эту агонию. Ему нужна магическая помощь.
— И что ты предлагаешь?
— Я сниму амулет…
— Нет, — рыкнул он тихо и зло сверкнул глазами. Того и гляди, звездочки полетят. — Ты с ума сошла!
— Подойди, — я перегородила ему дорогу, не давая уйти. — Просто послушай. Лихорадка не сразу мной овладеет. У нас есть десять — пятнадцать минут, прежде чем это произойдет. Этого времени должно хватить хотя бы на минимальное лечение. И еще она накроет меня не сразу, а постепенно. Только увидишь первые симптомы — сразу наденешь амулет.
Молчал, лишь внимательно на меня смотрел. Не согласился, но и не отказал.
— Ирбис, — умоляюще зашептала я. — Нам надо попытаться.
— Ты готова рискнуть всем ради этого ребенка?
— Да.
— А ты подумала о Киане? Что будет с ним, если с тобой что-то случится?
Отвела взгляд, но решимости не потеряла. Бьет по больному. Разве можно сравнивать их? Разве можно заставлять меня делать выбор?
— Ты позаботишься о том, чтобы он вырос хорошим мальчиком. А если я не попытаюсь помочь Алану… Я себе этого никогда не прощу. Понимаешь?
— Понимаю. Без магии точно не справиться?
— Нет, — покачала головой и тяжело вздохнула. Таз с водой тяготил руки, но это меня мало волновало. — Учитывая его возраст, вес и прочие факторы, заклятье на него было наложено приблизительно дня три назад.
— Три дня? — недоверчиво уточнил он. — Почему болезнь развилась так быстро?
— Потому что он слишком мал. Именно поэтому срок сократился почти вдвое. Ирбис, еще пара часов — и начнут появляться нарывы, к утру они лопнут… И тогда… — я сглотнула, — …тогда его уже никто не спасет.
Тишина, от которой мороз пробежал по коже.
— Я понял… Иди к нему, я скоро буду. И даже не думай что-то делать без меня.
— Хорошо… И спасибо.
