теннисные мячи. Нина сначала приняла их за обычные лампочки, но стоило им с Ракуном переступить порог, как шарики метнулись к вошедшим и зависли над их головами, словно живые.
Нина попыталась незаметно потрогать волшебный светильник, но тот ловко увернулся от руки и забрался повыше под потолок. По стенам заметались причудливые тени.
Посетителей за прошедшее время не прибавилось, зато помещение наполнили долетающие с кухни ароматы сдобы и жареного мяса. У Нины даже аппетит прорезался, но прямо сейчас намекать магосу на перекус казалось нетактичным.
Да и вряд ли бы он стал слушать. По крайней мере время на принюхивания тратить не стал, сразу же промаршировал к стойке и грохнул по ней кулаком.
— Есть кто?
— Я здесь. — Из-за шторки выглянула уже знакомая светловолосая девочка.
Увидев магоса — злющего и еще более взъерошенного, чем несколько часов назад, — дочка трактирщика ойкнула и отпрянула, с видимым трудом поборов желание нырнуть обратно.
— Где это милитское отродье? — гаркнул Ракун.
— Так он же еще раньше вас уехал, — испуганно пробормотала девочка.
— Куда?
— Н-не знаю…
— Верхом?
— Да… вроде… Приезжал-то верхом.
— Но он хоть что-нибудь говорил? Откуда едет? Куда направляется? Что он вообще здесь забыл?
С каждым вопросом Ракун все больше нависал над стойкой, а юная трактирщица зажималась, кусала губы и явно норовила под эту стойку спрятаться, чтобы потом там разреветься. Спасение к девчонке пришло внезапно: занавеска рывком отодвинулась, и высокая светлокосая девица в переднике решительно задвинула малявку себе за спину.
— Прекратите кричать на ребенка! — грозно прикрикнула она.
Но, кажется, ровно на эту фразу ее грозности и хватило. Под взглядом магоса весь пыл разом истаял, и остались только упрямо поджатые губы.
Спасительница и спасенная оказались так похожи, что не оставалось ни малейших сомнений в их родстве, но для матери старшая девица была слишком молода, примерно ровесница Алины. Видимо, та самая сестра, которая бегала будить трактирщика…
Нина задумчиво посмотрела на собственную схему.
Почему будить бегала старшая, а следить за трактиром осталась младшая, если логичнее наоборот?
— Марленка, он про того милита спрашивал, — доложила мелкая, уткнувшись сестре в живот.
— О! — сказала Нина. К схеме добавилась еще одна линия, последняя. Именно та, которой не хватало.
А потом осталась самая малость — сунуть исписанный лист под нос магосу и указать на нужное место. Даже вслух можно не объяснять, сам поймет, если не дурак.
Дураком магос не был. Внимательно изучил схему, перевел взгляд на сестричек и заухмылялся особенно гадостно.
Девчонки от этого зрелища дружно попятились, и даже Нине сделалось не по себе. Но не убьет же он их, в самом деле! Совсем ведь дети!
Убивать Ракун не стал. Даже кричать не стал, хотя, кажется, очень хотел. Некоторое время поизучал девиц, а затем демонстративно отступил в сторону, махнув рукой:
— Давай, выхухоль, разбирайся сама.
— Доверяешь? — удивилась Нина.
— Нет. Просто если ты облажаешься, то у меня будет лишний повод тебя дразнить. А если я сейчас им хоть слово скажу, тут поднимется рев в две глотки. Ненавижу ревущих женщин!
Нина невольно улыбнулась. Вот она, схема «добрый и злой полицейский» в действии. Ладно, разговорить студентов у нее обычно неплохо получалось. А своенравная Алинка и вовсе стоила всех их, вместе взятых.
— Значит так, девочки, — спокойно проговорила Нина и уселась на лавку подальше от стойки, выманивая сестричек из их укрытия. — Вы сейчас отдаете этому злобному магосу камень, а он за это оставляет вас в живых. И, может, даже никому ничего не скажет.
От резкого перескока темы с милита на камень юные трактирщицы вздрогнули и испуганно переглянулись.
— У нас нет никакого камня, — решительно ответила старшая.
— И где же он? У твоего парня? Ну, того, из леса?
Младшая не выдержала и громко шмыгнула носом. Сестра ободряюще обняла ее, но рука заметно дрожала.
— Как вы узнали? — обреченно спросила девушка. — Я же в маске…
