же, что и «потерять контроль»: над собой, над ситуацией, над…
Нет, о последнем лучше даже не думать.
Но даже если отбросить то, чем эта ситуация может обернуться конкретно для него, что останется? Да ничего хорошего!
Что такое маг, лишившийся камня?
Да практически ничто, нонсенс, такого не бывает, потому что… просто потому, что не бывает никогда!
Бредовая идея украсть сережку могла прийти в голову разве что дурной девчонке из первого витка, которая достаточно знает об Истоке, но никогда там не была. А жители центрального мира сразу назвали бы все это бредом. И не потому, что сложно реализовать. Совсем не сложно, как выяснилось.
Но совершенно бессмысленно!
Считается, что маг без камня бесполезен, но и камень без мага бесполезен точно так же, а почувствовать связь между ними может даже ученик. Добраться до консула Истока, написать заявление — стыдно, но технически совсем не сложно. И специально обученные люди найдут камень в тот же день.
Если только его не уничтожили.
Но уничтожение камня — дело весьма затратное и еще более опасное, чем любые другие манипуляции с ним. Это не выгода, а убыток. Никто не станет работать в убыток. Однако если этот Палек везет камень какому-то скупщику, то этот скупщик, должно быть, знает, что делает. Если, конечно, парень не обманул дочку трактирщика.
Ракун чуть придержал коня и обернулся на Марлену. Та заметила его взгляд и горделиво выпрямилась в седле. Не деревенская девка, а знатная дама! Такую, пожалуй, обманешь…
Разговаривать на скаку, да еще и под дождем, было неудобно, но вопрос выскользнул сам, раньше, чем магос успел подумать, услышат ли его:
— Почему именно камень? Почему не деньги на билет, например?
Марлена ответила так спокойно, будто они вели светскую беседу за столом, а не мчались через бурю по горной тропе:
— Деньги больше места занимают, да и мало кто возит с собой такую сумму наличными. Вы хоть представляете, сколько стоит билет в Исток для человека из другого мира? Плюс разрешения, поручительство, виза — только для того, чтоб выйти в порту, погулять и вернуться.
— Никогда об этом не думал, — сознался магос.
Он действительно понятия не имел, сколько надо отдать за возможность легально добраться до Истока. Но ведь есть же и другие пути, не слишком официальные. Не факт, конечно, что более дешевые…
— Осторожно! — воскликнула вдруг девушка.
Ракун торопливо дернул поводья, притормаживая лошадь.
Дорогу преграждала покосившаяся повозка. Одно из задних колес валялось неподалеку, над ним в задумчивости стояли два мужика: один крупный с простоватым деревенским лицом, второй худой, разряженный, как попугай, и на вид чуть более обремененный интеллектом. Роднила их только всепоглощающая печаль в глазах.
При появлении магоса печаль сменилась странной смесью удивления и паники, хотя сам Ракун совершенно не представлял, чего в нем можно испугаться. Он, конечно, пребывал далеко не в лучшем расположении духа, но все же не собирался бросаться на всех встречных без разбора. Особенно теперь, без сережки-то.
Поэтому взял себя в руки и почти вежливо спросил:
— Тут не проезжал верхом пацан такой… ну…
— Кудрявый, — подсказала Марлена. — Куртка у него коричневая. Да и не пацан вовсе, двадцать три недавно исполнилось.
Особой разницы между восемнадцатью и двадцатью тремя Ракун не видел, но спорить не стал. Тем более кто в такую погоду разберет, сколько лет всаднику и есть ли у него кудри.
Мужики, однако, услышав описание, торопливо закивали.
— Да чтоб ему пусто было, уроду! — буркнул крупный. — Если б не его дурная кобыла, мы бы тут сейчас не торчали.
— Дорогу не поделили? — сообразил магос.
— Ага, типа того.
— И давно это было?
Крупный поскреб затылок:
— Полчаса… Может, чуть больше.
Ракун удовлетворенно хмыкнул. Значит, нагоняют потихоньку.
— Может, вам помочь чем-нибудь? — неожиданно спросила Марлена, кивая на повозку.
Магос мысленно чертыхнулся и злобно покосился на девушку. Возиться с чужим транспортом не было ни времени, ни желания. А застрявшие посреди дороги бедолаги вряд ли откажутся от дармовой помощи.
