Нина пожала плечами.
Чем кончится… Да уж ясно, что ничем хорошим.
Но остаться одной и оставить Алину без присмотра все равно во много раз хуже. Так что выбора-то особо нет.
— Если только… — продолжал раздумывать колдун. Нина его не торопила. — Можно, конечно, сменить тебе облик, чтоб девчонка не опознала. Тогда все пойдет проще. Но и ты не вздумай перед ней раскрываться.
— Но она же все равно увидит, что я еду с вами…
— Не увидит, — усмехнулся колдун. Улыбка у него была недобрая. — Не волнуйся, женщина, я обещал выполнить любую твою просьбу — и я ее выполню. Но это — больно.
Нина пожала плечами. Больно так больно. В кресле у стоматолога регулярно терпит, потерпит и сейчас.
В дверь истошно забарабанили, и в комнату, не дожидаясь разрешения войти, ворвался темноволосый ураган: в одной руке стопка книжек, в другой — ролики.
— Нин, тебе же все уже рассказали, да? Ну, то есть ты в курсе, что я уезжаю? Можно я возьму с собой Геймана, а то я его не дочитала. Ты потом себе еще купишь. И… это… ну, я же теперь как минимум три года не вернусь, и… теть Нина…
Девчонка вдруг всхлипнула, подскочила к тете, обняла ее прямо с книжками и роликами в руках и заревела в голос. Временами сквозь всхлипы и рыдания прорывалось неразборчивое «Я буду скучать!» и «Прости, что не помыла посуду…».
— Ну все, хватит рыдать мне на новую блузку, — велела Нина, когда поток слез немного иссяк. — Сейчас лето, до рассвета совсем недолго. Иди, собирай вещи.
Племянница умчалась, прекратив реветь так же внезапно, как и начала. Хорошо быть подростком: и бегать можно сколько угодно, и голова после рыданий не болит.
— Любит она тебя, — задумчиво произнес колдун.
— Конечно, я же ее воспитала. И, между прочим, воспитала не так уж плохо.
— И планируешь продолжать воспитывать, только теперь исподтишка.
— Планирую, — спокойно признала Нина.
— Ну вот что с тобой делать? Ладно уж, собирай вещи.
Нина с улыбкой вытащила из-под кровати большой зеленый чемодан. Собрала она его еще накануне.
ГЛАВА ВТОРАЯ, в которой достопочтенный магос размышляет о женщинах, а над рекой сгущается туман
Не то чтобы Ракун не любил женщин… Женщин он как раз таки любил, из-за чего по молодости регулярно страдал. Потом, конечно, научился заметать следы и правильно выбирать объект для очередной интрижки. Но с этим семейством все с самого начала пошло наперекосяк.
Сначала одна сестра передала свое наследство другой, потом эта другая ухитрилась влюбиться в того, кто это наследство принес.
Что скрывать, Галина была девицей красивой и неглупой, и Ракун охотно за ней поухаживал пару недель. Еще столько же ушло на объяснения, почему он не собирается жениться на иммигрантке из другого мира! Да, волею судьбы стала магиссой, но это же не отменяет отсутствия полноценного образования, навыков светской жизни… общего культурного контекста, в конце концов.
Пришлось сплавить девицу брату — тот всегда был менее привередлив. И вроде как все у них сложилось неплохо, даже ребенка завели… А потом глупо и внезапно погибли при взрыве в лаборатории. И Ракун остался с новорожденной племянницей (еще одна девица, как нарочно!).
Никакого желания заниматься воспитанием он не испытывал, поэтому сплавил малявку ее безродной тетушке во внешний мир. А тетушка ухитрилась под шумок еще и клятву с него стребовать. И ведь не забыла об этом, зараза. Как клещ вцепилась в шанс отправиться к Истоку.
Нарушать клятву Ракун не рискнул. Он, конечно, небезгрешен, но и не полный отморозок, чтобы шутить с магическими законами.
В итоге, пока новоявленная клисса бурно прощалась с тетушкой, магос готовил заклинание.
Чары бытовые и не очень сложные, но строго запрещенные к применению на живых существах. Теоретически даже букет цветов, запакованный таким образом, мог в итоге превратиться в лужицу непонятного зеленого пюре. Что уж говорить о более высокоразвитых организмах типа кошек, рыбок и комаров.
Тем не менее иногда Ракун использовал это средство и для запаковки людей. Чаще всего, конечно, доставалось преступникам — чтобы не брыкались при перевозе через границу, но попадались и те, которые шли на риск добровольно. Хотя не все из них в полной мере осознавали опасность. Например, одна симпатичная девица, которую едва не застала в постели Ракуна другая, чуть менее симпатичная, но чуть более влиятельная магисса, просто заорала: «Сделай что-нибудь, иначе она меня убьет!»
