– Потому что нельзя верить людям. Это первое, чему нас учили на прикладной демонологии. Люди хитры, и коварны, и склонны к бессовестной лжи.
– А известно ли тебе, – спросил Оглторп, – что о нас они говорят то же самое?
– Да, известно, и это просто в голове у меня не укладывается, – вздохнул Шелдон. – Разве мы, обитатели темной стороны мира, не славимся своей приверженностью идеалам чистого зла?
– Аскетика зла – тема весьма и весьма серьезная, – уклонился от спора Оглторп. – Но ты когда-нибудь и сам поймешь, что злодеяние, сотворенное своими собственными руками, – чертовски приятная штука.
– Так ты намерен исполнить это желание?
– Я намерен посетить мистера Смита и выяснить, чего он хочет на самом деле.
И Оглторп стал готовиться к путешествию на Землю. Шелдон напрашивался сопровождать, но старик велел помощнику оставаться в аду и следить за домом.
– Можешь навещать меня время от времени, – сказал Оглторп на прощание, – но это приключение целиком и полностью мое.
Путешествие выдалось долгим не только по причине гигантского расстояния, отделяющего мир смертных от ада, но и в силу того, что дорога безбожно петляла и изобиловала препятствиями. Из преисподней с ее низким, всегда затянутым мрачными дождевыми тучами небом, пыльными бурями, бешено плюющимися лавой вулканами и сонными черными реками Оглторп по тропинке выбрался в лес. Там шныряла в кустах некая живность, не принадлежащая ни аду, ни раю и уж точно не имевшая никакого отношения к земной юдоли. Обитатели промежуточной зоны с их разнообразием кошмарных форм и расцветок внушали нешуточное беспокойство.
В пути Оглторп встретил немало знаменитых покойников. Например, Сизифа, – выбиваясь из сил, тот нес на плечах в гору огромный валун; бедняга не смог даже рукой помахать, лишь дружелюбно подмигнул. А вот Тантал, утопив в иле подбородок, силится напиться, – но как бы он ни тянулся к воде, в рот не попадет ни капли.
– А, это ты, Оглторп, – произнес Тантал. – Старина, не замолвишь ли словечко, чтобы мне изменили условия отбывания наказания? Я не к тому, что тут сущая каторга, просто как-то уж слишком привычно все. Скучаю, понимаешь? Чем терпеть эту тоску зеленую, я бы лучше терпел боль. Посодействуешь, а?
– Так и быть, – обещал Оглторп, – похлопочу, чтобы тебе разрешили пробовать воду на вкус. Не пить, конечно, а только аппетит возбуждать.
– Вот спасибо! – вскричал Тантал. – Для меня это будет настоящее счастье!
– Но тебе, конечно же, не скажут, когда оно наступит, – подлил ложку дегтя Оглторп. – И если ты, пытаясь утолить жажду, вдруг прекратишь выказывать должное рвение – останешься без поблажки, так и знай.
– Учту! – И Тантал резко потянулся к воде губами, а та, как всегда, ловко отпрянула.
– Ты и правда добьешься для него послабления? – спросил появившийся рядом Шелдон.
– Может, да, а может, и нет. Это ведь никакого значения не имеет. Тантал не страдает от жажды, ему просто хочется разнообразия.
И Оглторп продолжил свой путь по нижним чертогам. Он миновал поэтический ад, где люди с характерной внешностью сгорали от любви и возвышенную страсть к своим избранницам переплавляли в бессмертные строфы. Он побывал в индустриальной преисподней, где рабочие непрестанно бастовали и требовали повышения заработка. Ад весьма неоднороден, в каждом его уголке свой антураж, в зависимости от того, какому типу неудовлетворенных желаний это место принадлежит.
Смит жил один в эксклюзивной усадьбе возле Сандс-Пойнта, это у пролива Лонг-Айленд. У этого джентльмена была прислуга, и она помалкивала об увиденном и услышанном в его доме. Он нажил уйму всякого движимого и недвижимого имущества, но больше всего гордился своей коллекцией ловушек для душ. Смит спонсировал Нью-Йоркский музей естественной истории, и его пожертвования всегда отличались щедростью. Вот только на самом деле им двигало не бескорыстие, а желание получить доступ к разнообразным волшебным предметам, стекавшимся в музей со всех стран и континентов. Он намеревался, вооружась этими артефактами, ринуться на штурм вечности.
Ну а если обойтись без стилистических фигур, то Хезекайя Смит хотел обрести бессмертие. В самом деле, разве справедливо, что богатый живет не дольше бедного? Какой прок в деньгах, если на них нельзя покупать время?
Он уже обращался за помощью к науке, но та его разочаровала. Не захотелось ложиться в холодильник и ждать гипотетического дня, когда его разморозят. Во-первых, такой день может и не наступить; во-вторых, оттаявший Смит не обязательно окажется жив. Магия сулила более приятные перспективы.
С какими только шаманами, ведунами и некромантами не встречался Смит! На сеансах чародейства, волшебства и колдовства он насмотрелся всякого- разного и уверовал в силу зла. Вот только как использовать ее себе на благо?
С помощью имевшихся в его распоряжении магических артефактов он соорудил молитву и отправил ее к Огл торпу. Прошло несколько недель. Смит терпеливо ждал, хотя, если честно, уже не чаял получить ответ.
Но однажды ровно в полдень вокруг померк свет. Смиту было известно, что подобными явлениями сопровождаются визиты потусторонних сущностей.
