Но Оглторп отказался что-либо объяснять, и Шелдон, помрачнев еще больше, занялся текущими делами.
Чуть позже – по человеческому времяисчислению через несколько месяцев – снова в девятый круг ада про никла молитва и поскреблась в мыслеулавливающую пластину на двери Оглторпа. И опять это было послание от Смита.
– Пожалуйста, посети моего хозяина при первой возможности.
– И чего он хочет, как думаешь? – спросил Шелдон. – Может, посмеяться над тобой? Ведь ты его вознес на вершину счастья, вместо того чтобы низвергнуть в пучину страданий, как он того, несомненно, заслуживает.
– Скоро я это выясню, – ответил Оглторп.
Смита он застал бродящим по солнечным коридорам огромного дома близ Сандс-Пойнта. В какую комнату ни загляни, везде красивые женщины – лежат в соблазнительных позах на тахтах и диванах, сидят у роялей и вокруг бассейна или игриво выглядывают из-за гардин и дверей. Судя по рассеянному взгляду Смита, ему было совершенно не до них. Не притрагивался он и к изысканным яствам, под которыми ломились столы. Хоть бы профитроль надкусил, уже не говоря о канапе. В ВИП-кинозалах вхолостую демонстрировались фильмы в форматах «Синемаскоп» и «Тодд-АО». Хоромина, что покруче Рокфеллеровского центра, ломилась от предметов роскоши, но их полезность для расстроенного миллионера явно стремилась к нулю.
Заметив Оглторпа, Смит вскричал:
– Лживый, подлый, коварный дьявол, ты обвел меня вокруг пальца!
– Данная мне характеристика поражает точностью, – признательно кивнул Оглторп, – но в чем ты усматриваешь обман?
– Ты обещал, что мне будет хорошо! А вместо этого мне тошно жить на свете!
– Насчет «хорошо» не припоминаю никаких обещаний, – возразил Оглторп. – Речь шла о бессмертии вкупе с различными дополнениями. Все исполнено тютелька в тютельку.
– Бессмертие, деньги, крепкое здоровье, свержение правительств одним мановением пальца – это же все дополнения к «хорошо»! – заявил Смит.
– В твоем представлении – пожалуй, – сказал Оглторп. – Но только в твоем. Уверовав, что все эти вещи превращают жизнь в праздник, ты обманул сам себя, и я ничем не могу тебе помочь.
– Но в чем же моя ошибка? Почему мне теперь так плохо?
– А потому, мой дорогой Смит, что хорошо человеку бывает в процессе приобретения, а не в процессе владения.
– Не понимаю!
– Все очень просто. Когда ты получаешь, тебе хорошо. Когда уже имеешь – ничего хорошего.
– Ты меня надул!
– Ты надул сам себя. Возомнил, будто знаешь путь к счастью. А я лишь подыграл тебе, помог дойти поскорее до неизбежного тупика. И теперь ты видишь, что жестоко ошибся. Впереди ждет целая вечность страданий, чудовищная скука среди вещей, о которых ты так мечтал – но которых, оказывается, даже нисколечко не хотел.
– Проклятье! Как же мне стать счастливым?
– Ага, теперь ты хочешь счастья?
– Еще как хочу!
– Мой друг, счастье даже не в приобретении.
– В чем же тогда, черт побери?
– А вот сейчас я тебя удивлю. Чтобы быть счастливым, надо отдавать.
– Отдавать? Да ты спятил!
– Может, и спятил, но говорю правду.
– Посмотри на меня! Я что, похож на сладкоречивого благотворителя?!
– Так ведь и я не похож, – возразил дьявол Оглторп. – Но уж таков закон природы. По-другому не бывает.
– Ладно, – вздохнул Смит, – говори, кому я должен передать свое имущество. У меня нет никакого желания даже думать об этом.
– Подумать все-таки придется, и хорошенько, – пообещал Оглторп. – Вечность на то и дается, чтобы формировать у нас правильный взгляд на вещи.
И он вернулся в девятый круг ада, к себе домой.
Там дьявол рассказал Шелдону о своих похождениях, а потом один спустился в подвал.
В потайной комнате был алтарь, а на нем единственная свеча. Рядом со свечой стояла большая бутыль зеленого стекла, запечатанная печатью Соломона.
Оглторп зажег свечу и стал ждать.
Наконец раздался голос:
– Да?
