— А ху-ху не хо-хо?.. — отвечаю насмешливо, как могу. С гопотой надо разговаривать именно так!
В следующее мгновение рука разжимается, словно сама. Я едва успеваю заметить почти неуловимое движение тростью. Тупая боль в кисти, и мое оружие уже валяется на земле.
Ни фига себе! Думал, такое только в кино!.. Как раз в дешевых китайских боевичках. А попал ты, кажется, Слава. Это тебе не пьяные матросы во Владике! Ребята серьезно настроены, кажись…
Что делать? Кричать? Заткнут вмиг! Вон какие шустрые… Время тянуть? Пожалуй, но надолго ли? Еще, еще что?..
— Ребята, а что, собственно… — меняю я тон, лихорадочно обшаривая взглядом окружающее пространство. Рядом, справа, поленница, и я дотянусь… Но что толку? Нож-то выбили, а тут деревяшка… Из-за дров виден край большого окна, как раз того здания, где аптека… Так!..
— Руки вытяни. Вперед, — почти ласково просит тот, что выбил кортик. — Жив будешь.
Другой меж тем уже извлек из баула подобие веревки.
У тебя будет всего одна… Запомни, Слава, лишь одна попытка! Второй не представится. Та-а-а-ак… Сосредоточься…
— Руки-то? Зачем это?.. — Глядя на медленно приближающихся китайцев, я идиотски улыбаюсь, аккуратно разворачиваясь к поленнице.
Противник проследил мое движение, и на его лице вновь появляется довольная улыбка. Думаешь, нападу на тебя? Ай-ца, а вот и ошибаешься…
В следующую секунду я хватаю полено и тем же движением с силой бросаю его в сторону окна. Уже оседая под грузом двух вмиг навалившихся тел, я с удовлетворением слышу звон разбитого стекла.
Короткий удар под дых начисто вышибает дыхание, руки мгновенно скручены так, что не шевельнуть. Миг — и я уже на земле, не в силах сделать хотя бы движение. Чья-то рука с силой разжимает челюсти, едва не разрывая рот:
— Пей…
От горькой жидкости меня едва не выворачивает наизнанку, рвотный рефлекс, кажется, вот-вот выдавит желудок наружу. Все же какая-то часть этой гадости мною проглочена, и тело поразительно быстро обмякает.
Померкшим сознанием, словно сквозь вату, я почему-то улавливаю трель свистка. Будто бы арбитр на футбольном поле узрел нарушение… Арбитр? А разве в начале века играли в футбол? Наверное, играли, раз свистит… Остановил матч, сейчас назначит штрафной…
Вокруг резко темнеет — значит, мне на голову что-то накинули. Мешок?
Чьи-то сильные руки подхватывают меня, и мы бежим. Ха, как интересно! Как будто я невеста, а меня украли… Как на Кавказе принято. Впрочем, какая я невеста?.. Я жених! А женихов тоже разве воруют?..
К свисту добавляется еще один, затем еще… Несколько футбольных арбитров одновременно выдают целую трель. Разве так можно? Или боковые свистят? У них ведь флажки?..
Невнятные крики вдали, и я немилосердно ударяюсь оземь. Эй, вы чего там! Охренели?!. Жениха ведь не донесете!.. Арбитры, фьюить, мать вашу!..
Хлопок в отдалении. Еще один… Целая череда резких хлопков. Женский крик, больше похожий на визг. Петарды рвут?..
В голове ненадолго проясняется.
Звук выстрела почти над самым ухом. Еще один, в ответ ему раздается сразу несколько, причем эти, похоже, уже из винтовок. Протяжный стон совсем рядом…
Чей-то тяжелый топот мимо, громкий голос отчаянно ревет:
— Извозчика, извозчика держите! Уйдет ведь, подлый!..
Еще несколько выстрелов и невнятные крики вдали. Кто-то опять бежит ко мне, задыхаясь. Громкий свист вырывается из легких, у человека явно одышка. Останавливается возле, начинает возиться с вонючим мешком… Как же трудно в нем дышать! Яркий свет ударяет в глаза, заставляя зажмуриться.
— Вот это да… — Голос явно удивлен. — Сюда бегите, скорей! — чуть поворачивает он меня. — Здеся флотский офицер!
Развязал бы, что ли… С трудом разлепляю веки.
— Живой офицер!.. — довольно подытоживает мой спаситель в форме городового.
Живой, живой… Пока… Руки развяжи лучше, придурок…
Пытаюсь сообщить ему об этом факте, но в голове вновь мутится, и я совсем не могу пошевелить языком. Глаза начинают закатываться…
— Фляжку дайте, есть у кого?
— Руки, руки развязать надобно… Нож! Вот так…
Наконец-то хоть один догадался…
Струя жидкости попадает на лицо, приводя меня в чувство. Пытаясь подняться, я едва не падаю, и меня услужливо подхватывают.
— Ваше благородие, какой полк? Часть? Вы с флота?
— Штаб Маньчжурской армии… — едва шевелю я губами. Те будто онемели. Сходил за порошком от зуба, нечего сказать… — Поезд на перроне… —
