Сидеть взаперти было скучно до зубовного скрежета. Пришлось снова заняться ткачеством, благо настроение соответствовало нарезанным когда-то, еще до создания ковра по мотивам Айвазовского, нитям. Поскольку сроки до дня рождения принца поджимали, а предыдущий ковер вышел настолько мрачным, что годился в подарок злейшему врагу, но никак не будущему мужу, Люба выпросила у «опекуна» магическую помощь. Тот недовольно кривился, сетовал на занятость, но, памятуя, что может сделать скучающая женщина без занятия и какие могут быть последствия, таки вник в процесс и зачаровал станок. Теперь Любина работа состояла исключительно из подборки цвета и поднесения нитей к основе. Далее они обретали самостоятельность и сами собой крепились нужным образом. Красота!
Наконец-то она могла отвлечься от противоречивых чувств, распиравших и без того полную грудь! Видит бог, Люба всячески старалась сохранить холодную голову, уделяя внимание всевозможным делам. Ждара, после происшедшего сменившая гнев на милость, прекрасно ее понимала и всячески поддерживала. Компаньонка и ее подопечная даже несколько песен выучили, правда, содержание отличается такой скабрезностью, что перед слугами как- то неудобно. Но это все днем, зато ночью… право слово, лучше бы Йорик приходил – от него голова не кружится, ноги не подкашиваются и сердце не стучит словно отбойник. Хорошо, что нашлось действительно увлекательное дело, с помощью которого можно выплеснуть эмоции!
«Сена в Живерни» отливала всеми оттенками синего, разбеленная облачными небесами и золотом солнечных бликов. Словно сама нежность приложила свою руку к этому чудесному пейзажу. На него хотелось смотреть и растворяться в прохладной неге цветовой палитры. Вода казалась настолько реалистичной, что Любу так и тянуло скинуть одежду и занырнуть в нее бодрым карасиком. А потом уплыть далеко-далеко, чтобы больше никогда не видеть белесых глаз Брэга, похотливых рук Базальда, по-детски пухлых губ Миральда, разве что Корда она бы прихватила с собой. С тем условием, что он сцедит свой яд и отдаст его седовласому, тому без разницы – литром больше, литром меньше. Кстати, из главмага вышел бы неплохой осетр – такой же носатый и колючий!
Пока одни занимались художественным творчеством, другие рыли копытом землю в поисках счастья. Брэгдан в поте лица искал покушавшихся на «принцессу», а после долго и со вкусом их изничтожал. Кордавану повезло меньше – он так и не нашел таинственную незнакомку. Те, кто подходил по росту, даже с учетом каблуков, расходились в прочих параметрах. И это он совсем не учитывал цвет глаз и волос. Со временем он таки выявил отличительную черту своей зазнобы – удивительно тонкая талия и полная высокая грудь. Такого, увы, не наблюдалось, по крайней мере, не с нужным ростом. В столице вообще миниатюрных дев было не так уж много, одна из них ожидала свадьбы с принцем и никак не могла быть той самой, поскольку стопроцентно присутствовала на злосчастном балу.
Что касается королевского поиска напавших на принцессу, то уже на следующий день был найден человек, чей отпечаток силы совпадал с образцом в амулете, выданном Брэгом. Тщательная проверка памяти и окружения не дала никаких зацепок. Да, покушался за деньги, заказчика не знает, любит жареную форель и мужской стриптиз. Все. Очередной вредоносный член общества выявлен, арестован и сидит в тюрьме до окончательного решения его судьбы. На самом деле таких, как этот наемник, его величество любил использовать в качестве пушечного мяса или подсадной утки. И только сей факт продлевал никчемную жизнь узника в мрачных застенках подземелья.
Поскольку через неделю намечалось бракосочетание, празднование дня рождения принца провели скромно. По королевским меркам, естественно. То есть никаких венценосных гостей, только собственные подданные, а из развлечений для простого люда – лишь бесплатное вино, сыр и фейерверк. Немного странно, что так подобрали даты, но на этом настоял сам Миральд. Нет, вы не ослышались, именно настоял! Сказал, что не хочет откладывать свое счастье из-за какого-то совпадения. Ему глубоко параллельно, насколько он постарел, куда важнее обрести любимую и начать новую, полную счастья жизнь. Люба чуть не прослезилась от такого трепетного отношения. А уж как стыдно ей стало – не передать словами.
Безусловно, на торжественный обед ее не могли не пригласить, и они со Ждарой и Брэгданом отправились во дворец. А там полным ходом шли декораторские работы. Вазоны вдоль подъездной аллеи теперь украшали белоснежные шапки каких-то пышных цветов, напоминавших смесь пионов и гвоздики. Колонны оплела нежно-салатовая лоза. Внутри дворца обновили драпировки и шторы, особо тщательно начистили люстры, даже диваны со стульями заново перетянули тканью подходящих под общее убранство цветов.
Стало ощутимо теплее – лето вступало в свои права. Прибытие кареты герцога Брионского, как всегда, прошло на высокой скорости и с шиком. Очередь к трону тоже стоять не пришлось – все почтительно расступались при виде прекрасной невесты. Миральд, в очередной раз удивив всех повышенным своеволием, поднялся с трона и шагнул навстречу Грэзи. Поцеловал ручку, а после того, как увидел подарок, и вовсе потянулся к губам.
В голове у Любани тревожно загудела сирена. «Нет, только не это!» – верещала она. Кровь отлила от лица, ноги подкосились в попытке избежать слюнявых лобзаний, но принц слишком долго ждал. Возможно, не стоило так мариновать его якобы в целях безопасности жизни и здоровья. При виде очаровательной невесты у него попросту отказали тормоза. А у Любы – сознание, которое из-за Корда вообще значительно пошатнулось.
– Вот видишь, что ты натворил со своей нетерпеливостью, – ехидничал король, пока Ждара и еще пара женщин хлопотали над обморочной.
– Я и не думал, что она такая чувствительная, – мямлил сын. – Она ведь столько пережила и не сломалась.
– И что? Это повод набрасываться на девчонку? – Базальд «заботливо» наклонился к невесте сына, любуясь мраморной кожей и красивым изгибом сочных губок. Эх, словно земляничина на торте, так бы и съел!
Единственным, кого сейчас волновал брошенный на пол подарок, был Кордаван. И он определенно понимал, что принцесса где-то схитрила. Он прекрасно помнил унылое очарование того, что сотворила Грэзи в замке Брэга. Да, уникальное, бесподобное и прочее, но совершенно иное по содержанию
