и палитре. Там были боль, отчаяние и серость. Здесь же казалось, что сами небеса опустились на землю и окрасили ее в свои нежные тона. Очаровательно, восхитительно, невероятно – именно такие слова приходили на ум при взгляде на ковер.
«То есть либо она вообще не владеет ремеслом, а вместо нее работает наемная ткачиха, либо умудрилась сотворить целых два шедевра, причем последний – в рекордные сроки, – размышлял брюнет, поглаживая подбородок. – Как бы мне ее заманить для приватного разговора?»
Конфуз кое-как замяли, и вереница поздравителей двинулась дальше. Люба, отлежавшись в своем будуаре, вышла на люди только к ужину, где скромно молчала и вообще старалась не отсвечивать. На балу она большей частью сидела, отплясав обязательный минимум с будущим мужем, прочим же отказывала. Кое-как вытерпев до конца, она с облегчением отправилась домой. Стыд и отвращение бурлили в голове. Первое она испытывала по отношению к принцу, весь вечер старавшемуся сделать ей приятно, отчаянно жаждавшему счастливой семьи, впервые почувствовавшему вкус к жизни. Последнее относилось к собственной персоне – лживой, пусть и вынужденно, но все же. Да она на себя в зеркало смотреть не в силах, боясь поймать собственный взгляд и прочесть в нем презрение.
Брэгдан, естественно, плевал с высокой колокольни на надежды и чаяния Миральда, а стыд и совесть он продал еще в детстве. По спекулятивной цене.
На следующий же день он решил приступить к Любиным тренировкам – отточить процесс.
– Смотри, здесь непростой механизм, дабы никто посторонний не смог открыть. – Он медленно показывал, на какую точку надо нажать для срабатывания скрытой пружины.
Роскошный перстень с гигантским топазом притягивал взгляд. Он был невероятно красив и в то же время неуместен на тонком девичьем пальце. А когда вскрылось двойное дно, то и вовсе производил гнетущее впечатление. Внутри него лежал серый порошок с земляным запахом, несильным, чувствовавшимся лишь при близком расстоянии.
– Не бойся, сам по себе он абсолютно безвреден, можешь даже попробовать. – Маг провокационно поднес к Любиным губам порошок.
– Спасибо, не надо, – отпрянула она.
– Правильно, нечего всякую гадость в рот тянуть, – от его самодовольного вида хотелось посетить уборную. – Теперь сама действуй.
Люба старательно пыталась повторить движения пальцев, но у нее не получалось. Наконец, когда на сто пятый раз она достигла цели, маг изрядно рассердился.
– Каждый день будешь упражняться, пока в темноте на ощупь не сможешь сделать! – рыкнул седовласый и сверкнул слегка потемневшими глазами. – Следующий компонент – жидкость.
Небольшой кулон в виде капли, отделанный мелкими бриллиантами, понравился ей куда больше перстня. Такой она не отказалась бы иметь в своей шкатулке с украшениями. Открывался он не менее хитроумным способом и содержал желтоватое вещество с кисловатым запахом, тоже, кстати, якобы безвредное само по себе. Проверять Люба не собиралась.
– А вместе они, значит, убивают? – Голос дрогнул, несмотря на то что она пыталась выглядеть равнодушной.
– Ты забыла, что я тебе говорил? Лишь усыпляют, – недовольно пробурчал маг. – Очень глубокий сон, дыхание практически не фиксируется, жизненные показатели на нуле.
– А что потом? – заинтересовалась Люба фармакокинетикой.
– Потом я тебя возвращаю обратно с заработанным в исходном состоянии. – Последние слова он произнес с подозрительно довольной интонацией.
– Это само собой, меня интересует механизм реанимации.
– А, ты о принце. – Он скучающе поковырял под ногтем. – Не все ли равно?
Если маг своим вопросом хотел поставить Любу на место, то у него это явно не получилось, а лишь привело к усилению и без того немалой подозрительности.
– Мне просто любопытен сам процесс, – продолжила настаивать на своем попаданка.
– Ну раз ты у нас такая любознательная, так и быть. Через семьдесят два часа после принятия зелья завершается процесс его усвоения. Соединившись с кровью, оно образует новое вещество, что-то вроде адреналина, которое запустит сердце.
– А какой процент негативных результатов? – вспомнила Люба методику испытания лекарственных средств.
– Никто пока не жаловался, – злорадно ухмыльнулся Брэг. – Все, прекращаем разговоры, отрабатываем моторику!
Вот тогда Любовь и поняла, что поступать против совести ни в коем случае не хочет. Да, она была не в восторге от принца Миральда как от мужчины, но он был хорошим человеком, и ломать ему жизнь не хотелось. Если не того хуже – отнимать. Мало ли что говорит Брэг! Верить его словам нет никакого смысла. Если он, даже имея желание, не смог выполнить свое обещание о защите, что уж говорить о таком спорном моменте. Вспомнить то же похищение – никто ее не предупредил, что это инсценировка, а ребра и вовсе сломали по-настоящему.
Ее подозрения подтвердил ночной гость, который в последнее время практически прекратил визиты. Теперь она смогла пройти аж до дверей в сам замок. Там и наткнулась на инфернального товарища.
– Привет. – Люба меланхолично прислонилась к косяку и скрестила руки на груди.
