влюбленности, трепетной и робкой.
– Еще вопросы есть? – не поворачивая головы, обратился к жрецу довольный как слон Кордаван.
– Нет, – надул губы брюзгливый мужчина. – Но как же приличия?
– А вы никому не рассказывайте, – лихо подмигнул черным глазом Ворон. – Мы потом еще одну свадьбу справим, без ритуала.
Жрец аж задохнулся от возмущения.
– Не доводите до греха, отче, – намекнул Корд на не меньший, чем у монарха, темперамент. – Вы ведь не хотите, чтобы по вашей вине сегодня свершилось прелюбодеяние?
Жрец зарделся то ли от гнева, то ли от смущения. Казалось, его сейчас инфаркт хватит.
– Любимый, – Люба с таким видимым удовольствием произнесла это слово, что даже блюстителя правильного поведения проняло, – мне вообще-то все равно. Ты ведь и сам знаешь…
– Как все равно?! – Красный цвет лица служителя богов плавно перетек в бордовый, устрашая своим нездоровым оттенком. – А ну быстро жениться!!!
– Солнышко, ты гений стратегии, – восхитился брюнет и повел будущую супругу к алтарю, пока никто не передумал.
– Подожди! – уперлась Люба, вдруг вспомнив что, собственно, на ней надето. – Ты мне даже переодеться не дал!
Ворон в ответ окинул ее фигурку жарким взглядом, хитро прищурился и колданул. Хорошо, что жрец как духовное лицо не посещает светские мероприятия, а то возник бы очередной скандал. Правда, служитель богов все же скривился от неканонической расцветки доброй половины платья, но промолчал, памятуя о святой миссии избавления от грехов несознательного населения. В данном случае грех предотвращался, превращаясь в святую обязанность семейной пары. Да и белый цвет все же присутствовал на том самом маскарадном наряде, который стал связующим звеном для этих двух разных и очень одиноких людей.
В отличие от первого раза сейчас церемония прошла куда скромнее, без излишней велеречивости и музыкального сопровождения, но Люба ее запомнила на всю жизнь! Теперь она слышала все, ибо хотела слушать, да и чрезмерные украшательные фигуры речи сегодня заметно сократились, значительно упрощая понимание.
Слова о том, что теперь они единое целое и как на собственную руку или ногу не обижаются, так и на супруга своего зла не держат, впечатлили ее куда больше, чем торжественное: «Сегодня вы вступаете в новую жизнь, создаете ячейку общества…» – от тетеньки из загса в ярко-красном костюме, с алой помадой и старомодной бабеттой из трех волосин, из-под которой просвечивает поролоновый валик. Волос выжило бы куда больше, если бы не давняя привычка тетеньки издеваться над ними лаком «Прелесть», плойкой «Юность» и зверской процедурой начесывания.
Боль от пореза воспринималась уже чем-то привычным, зато ощущение полного единения стало неожиданностью. Казалось, будто из солнечного сплетения протянулись тонкие, но прочные нити, связавшие Любу с Кордом крепче, чем любые заговоренные оковы. Грудь резко зажгло, а спустя пару минут потихоньку отпустило, пока не осталось лишь приятное, согревающее тепло и странное чувство, будто тебя стало больше. Эмоционально, энергетически, физически. С Миральдом такого не было…
Сразу после церемонии Корду пришлось вернуться к разработке плана ловли на живца. В качестве приманки выступал Брэгдан, ибо даже в мыслях Ворон не мог допустить малейшего риска для Любы. Требовалось срочно связаться с графом Герардусом Москополикусом, тем самым членом совета Независимой Семерки, что приезжал на проверку принцессы Грэзиэны, дабы договориться насчет судебного процесса. Почему именно с ним? Да потому что только самые сильные маги способны снять ограничения кровного контракта, правда, лишь при добровольном согласии допрашиваемого. На последнее не стоило даже рассчитывать, да только этого и не требовалось. Суть задумки была в том, чтобы пустить слух о перспективе переговоров арестованного герцога с властями. Будто бы тот пытается выторговать себе жизнь и свободу за информацию о заговорщиках. Те, в свою очередь, начнут волноваться, попытаются перехватить предателя в процессе транспортировки, где их и будет ждать сюрприз. Вот только знать об этом сюрпризе никто не должен во избежание утечки информации, поэтому приходилось по-настоящему договариваться о слушании.
– Славный день, господин Москополикус! – поприветствовал Кордаван мага.
– Славный, – коротко кивнул тот в ответ, – можно просто Герард, мы ведь не на приеме.
– Прости, замотался. – Ворон запустил руку в волосы, разлохматив строгую прическу. – Что там по нашему делу?
– Ты ведь и сам знаешь, какая у нас очередь. – Москополикус досадливо поморщился. – По полгода люди ждут.
– Не пойдет, – отрицательно мотнул и без того лохматой шевелюрой Корд. – Во-первых, принцесса под ударом, во-вторых, за это время заговорщики раскатают королевскую тюрьму по камушкам.
– Да ладно тебе прибедняться, – усмехнулся Гер. – Твоей силы на многое хватит. Плюс помощники…
– Эх, знал бы ты, кто за этим стоит и какие у них возможности…
– Брось, ни один меравийский маг не способен справиться с выпускником Кординской академии магии, тем более лучшим в своем выпуске.
– А я не о захватчиках трона соседнего государства сейчас говорю, а о деньгах Торговой гильдии.
– М-да, – почесал седую бороду собеседник. – У этих везде есть свои люди, могут и раскатать.
