— Цела? — критически оглядел он некромантку, задержав взгляд на ее окровавленных искусанных губах и разодранных ногах.
— Я да, но Мьюл на грани. Спаси ее, Синд! Я пыталась, только она все равно уходит.
Инквизитор потянулся к банши и коснулся страшной раны на шее.
— Интоксикация… срочно нужен целитель, — мрачно изрек он, рассматривая черные змеевидные узоры, расходящиеся от укуса мертвеца.
— Отвези ее! Мы с Янтой чуть позже вернемся в академию.
— До Тэнгляйха Мьюл не дотянет. Надежда только на врачей из Рискланда.
Он вынес банши из фургона и осторожно положил на круп своей лошади. Мёрке придерживала девочку, пока инквизитор забирался в седло.
— Не знаю, когда теперь вернусь. Видимо, наша тварь решила не ждать, пока мы подготовимся дать ей отпор. Не оставайся ночью одна. И ради всего, не ходи больше без гравштайна. Демон побаивается твоего брата. И на вот, держи на всякий случай, — он бросил ей несколько мерцающих сфер. — Красная взрывается огнем, если бросить на землю. Желтая позволяет на время перехватить контроль над любым фамилиаром. — Он обнял демоницу одной рукой и, крепче прижав к себе, рванул прочь.
Темно-буланый жеребец все еще неуверенно стоял на ногах, пока Янта возилась с фургоном и пыталась впрячь очнувшегося дредхоста.
Тело Бьелке лежало в придорожной пыли. От прежней пугающей красоты воскрешенного жеребца не осталось и следа: лишь обтянутые кожей кости и впалые глазницы. Мёрке гладила его по острым позвонкам, более не сдерживая слез. Все кончено, ее любимый с детства конь ушел навсегда, защитив напоследок свою хозяйку от неминуемой гибели. Теперь она явственнее понимала боль Фирса Хассела. Одинокий сирота и его верная пустынная кошка, которую он знал дольше, чем самого себя.
Мёрке почти простила выходку аспиранта у лестницы и решила сегодня же рассказать ему о своей утрате. Они смогут вместе пройти через это. Натт прошептала имя жеребца на прощание, его тело вспыхнуло магическим пламенем и тотчас истлело. Она зачерпнула горсть пепла и насыпала ее в маленький кошель вперемешку с монетами. Дома Мёрке обязательно заключит прах Бьелке в особый талисман.
Дредхост поклонника Янты медленно вез их обратно. На лбу лаборантки блестели капли пота, а нога с каждой минутой сильнее опухала и начинала синеть.
— Наверно, ее отрежут, — студентка кивнула на лодыжку.
— Не говори глупостей, скоро приедем, и все будет хорошо. — Мёрке подгоняла нерасторопного скакуна, который, наконец, прибавил ходу.
Янта легла на пол фургончика, где тихо постанывала от боли. На каждой кочке она болезненно и бессвязно мычала.
Глава 11
Синд старался не думать о плохом. Он довезет банши до Рискланда, и ее непременно вылечат. Форсворд посмотрел на изуродованную шею. Кровь все еще сочилась из раны.
Портовый город уже раскинулся внизу. Съедешь с холма и почти сразу же упрешься в блокпост. Досмотр документов и багажа — нормальная процедура для торговых поселений. Из-за контрабандистов купцам приходится оформлять накладные и описи. И не дай бог, что-то будет не в порядке! А ушлые стражники всегда найдут к чему придраться. Да и торговцы тоже не промах: всегда держат про запас чем задобрить уставших воинов: кто спиртное предложит, а у кого найдется что-то поинтереснее.
Наркотики были одной из редких радостей, разрешенных в Скьерзелдене. Будущий инквизитор частенько пропадал в дурманящем бреду и нередко просыпался не один. Никто не запрещал служителям предаваться удовольствиям в свободное время. Но только попробуй, не справиться с испытанием из-за низменных слабостей, тебе отольется все в десятикратном объеме. Форсворд знал об этом не понаслышке. Он уже стоял по шею в холодной воде, когда после тяжелого похмелья не смог поднять тренировочный меч. С тех пор он имел меру во всем: и в женщинах, и в спиртном.
Кровь инквизиторы тоже пили. Странное посвящение для новобранцев. Впервые он познакомился с этим ритуалом, когда стихийная волшебница забравшись на него верхом, сделала неглубокий надрез у себя на груди.
— Пей, — приказала Церра Сен, высокая, коротко стриженная девушка. Она была уже на шестом круге обучения и считала дни до своего освобождения.
Синд смутился такому предложению, но терпкий металлический запах и сильное возбуждение сделали свое дело: он с пугающим удовольствием касался языком багровых дорожек на смуглой соленой коже.
