– Что тебя тревожит? – спросил волшебник.
– Ничего.
– Не похоже на правду.
– Ладно. Что вы знаете о Книге?
– О чем?
– Прекрасно! Вы очень помогли. Лучше гребите.
На самом деле, другого она и не ждала. Да и что ей нужно было знать, кроме того, что они приближались? А они, несомненно, приближались: с каждым взмахом весел в груди тянуло все настойчивее. Почему же она чувствовала себя так неуютно? Эмма позволила мыслям течь свободно и вскоре поймала себя на том, что думает о словах Майкла, произнесенных прошлой ночью у костра. Он бросил это мимоходом, рассуждая о Книге расплаты и о том, почему она так называется. Майкл сказал, что у этого слова есть два значения. В первом речь шла о долге. Во втором – о приговоре.
Эмма спокойно свыклась с мыслью, что Книга может кого-то убить: в их случае этим кем-то должен был стать Грозный Магнус. Но от мысли, что ей придется кого-то судить (и она понятия не имела, за что и каким образом), Эмме становилось очень тревожно. Для убийства нужна была только ярость: через секунду все уже будет кончено. А вот для суда требовалось хорошенько все обдумать. Эмма не хотела такой ответственности. Это больше подошло бы Кейт. Или даже Майклу.
Но ведь она хотела с ними сравняться?
Да, но не такой ценой. Должен быть другой, более простой способ.
Неужели все это происходит на самом деле? Покачиваясь в такт движению лодки, Эмма вспомнила сон, который видела в первую ночь в стране великанов. Во сне она подошла к Книге, но ее сразу окружили тысячи теней. Тогда, как и сейчас, она проснулась вся мокрая от пота, дрожа. Почему? Что такого страшного было в этой Книге?
– Постарайся уснуть, – посоветовал волшебник.
– Да помолчите уже, – пробормотала Эмма и улеглась на дно лодки. Через секунду она уже спала.
Девочка проснулась от того, что на ее плече лежала чья-то рука. Лодка больше не двигалась. Небо посветлело. Над Эммой склонился волшебник. Она оттолкнула его руку и села.
Лодка была пришвартована у деревянной пристани на берегу грязно-зеленой реки. Неподалеку стояли еще несколько лодок, но они выглядели покинутыми. Эмма увидела, что по берегу вьется тропинка, а вдалеке поднимаются покатые крыши и серые каменные стены домов. Было очень тихо, свет казался странно приглушенным. Волшебник выбрался на пристань, и Эмма последовала за ним, на ходу поправляя на поясе гномий нож Майкла.
– Что это за место?
Волшебник пожал плечами.
– Любопытно. Я не знаю, где мы или почему тут оказались. Знаю только, что привез тебя туда, куда тебе было нужно. Но мы еще не на месте. Пойдем, милая.
Во многом – в том, как он склонял голову набок, когда размышлял, как называл ее «милая», как считал объяснения излишними, потому что она и так за ним пойдет (что она, разумеется, и сделала), – это был прежний доктор Пим. Но без своих воспоминаний – не вполне настоящий. Это ставило Эмму в тупик: она упорно не могла решить, как к нему относиться.
Девочка прислушалась к своим ощущениям: Книга продолжала ее звать, а значит, доктор Пим привез ее туда, куда следовало. Однако ее глаза и горло явно были с этим не согласны. Эмма надсадно раскашлялась и наконец поняла, что пелена, которую она приняла за туман, – на самом деле густой, стелющийся по земле дым.
– Что это горит?
Волшебник ответил, что не знает, и зашагал вверх по склону.
– Куда вы? – спросила Эмма.
– Ты наверняка проголодалась. Найдем тебе что-нибудь поесть. Я пройду с тобой оставшуюся часть пути. Это мой долг.
Эмма с легкой неохотой последовала за волшебником к деревне. Похоже, им предстояло провести какое-то время вместе, и, как бы девочка это ни отрицала, в глубине души она была рада.
– Где все? – спросила Эмма. – Что здесь произошло?
Они шли по центру того, что могло бы быть очаровательной деревней. По сторонам тянулись каменные дома с садиками, вдоль дороги росли деревья. Но дома были пусты, сады высохли, деревья стояли без листьев – а то и вовсе были сожжены или сломаны. Повсюду догорали маленькие костры, будто после какой-то катастрофы.
– Не знаю, – ответил волшебник. – Что-то ужасное.
– Это точно, – кивнула Эмма.
Больше она ничего не сказала, но почувствовала тревогу, будто шла по давно заготовленной дороге прямо в ловушку.
