раздольников, скорее, на воинское подразделение, но без единого знака различия. Армейские так не ходят. Если это те, о ком я думаю, то все очень плохо.
— Но мы же их всех убили, — гордо расправил плечи Сохатый и наткнулся на останавливающий взгляд учителя.
— Думаю, это была всего лишь разведка.
— Но теперь-то они назад не вернутся, и, стало быть, о нас никто ничего не узнает, — предположил Бирюк.
— Напрасно ты так думаешь, — покачал головой Седой Ворон. — Если ушедшие в рейд не вернулись — это верный знак, что они нашли искомое. Следовательно, очень скоро здесь появятся главные силы врага.
— Что же теперь делать? — переглянулись ученики.
— Снова вернуться к месту, где ты встретился с чужаками, — учитель поглядел на Сохатого. — Отыскать след и размотать клубок. Как говорится, найти и выкорчевать корень зла.
— Но прошло время. Много дней, — в голосе Сохатого отчетливо слышалось удивление. — Давно и след простыл.
— Не волнуйся, мы найдем его. Быть может, это станет вашим последним испытанием. — Он вздохнул. — Быть может, самым последним.
Сборы были недолгими. Сохатый проверил крепление автомата, зачем-то еще раз пересчитал снаряженные магазины в трофейном разгрузочном жилете, нащупал гранаты, затем обхватил ладонью рукоять ножа: удобно ли выходит из ножен. Метательные кинжалы упрятаны в голенища сапог. На всякий случай еще и короткоствол, спасибо чужакам за богатую добычу! Попрыгал. Все тихо, не звенит.
— Вы что же, уходите?! — Асима ворвалась в убогую хижину братьев, точно снежная буря, срывающая зимнею порой двери жилища. — Уходите? Бросаете меня?!
— Ты многое умеешь, — попытался объяснить Сохатый. — Мы уйдем, ты останешься защищать селение.
— Вот еще! На Заставе полно мужчин с оружием. Даже если они узнают, что я умею все, чему учил вас Седой Ворон, кто станет меня слушать?! Я для них лишь кухаркина дочь!
— Но мы, понимаешь, не можем взять тебя с собой, — мучительно отводя взгляд, пояснил Бирюк.
— Почему я должна это понимать? Что значит, «не можем»?! — возмутилась девушка. — Разве для настоящего воина есть что-то невозможное?! Вы просто боитесь! Вы просто мальчишки, а не воины!
— Сама посуди, — попытался урезонить ее Сохатый, — дело очень опасное. Только поэтому Седой Ворон берет нас, а не идет один, как всегда делал раньше…
— Так ты хочешь сказать, что я стану обузой? — презрительно хмыкнула Асима, скривив в недовольной усмешке манящие полные губы. — Не я ли спасла тебя совсем недавно?!
— Я бы сам управился, — недовольно буркнул молодой воин.
— Ну, конечно! Ты бы их загрыз! — Она вплотную подошла к другу детства. — Не ты ли совсем недавно говорил, что любишь меня больше жизни? А теперь я для тебя — пустое место, ты бросаешь меня?
Твои слова, словно автоматные гильзы после стрельбы: блестящие, горячие и такие же пустые, — она резко повернулась. — Что, Бирюк, разве я не права? Попробуй со мной поспорить! Хотя ты мне ничего такого не говорил, я знаю, что думаешь ты совершенно то же самое.
— Мы уничтожим врага и вернемся, — нахмурившись, выговорил юноша.
— Как бы не так! Я слышала, Седой Ворон говорил: те, кого мы прикончили, — всего лишь разведка. Но послать столько людей в разведку может лишь большой отряд. Возможно, очень большой. Мать слышала, учитель говорил со старостой. Он не желает навлекать опасность на Заставу, и потому намерен уйти куда глаза глядят. Намерен он сначала ударить по врагу, или просто уведет вас неведомо куда, — все равно вы уходите отсюда насовсем.
— Понимаешь, Асима, — попытался объяснить Сохатый, — как сказал учитель, мы идем своим путем, и этот путь лишь начинается здесь…
— Вот и прекрасно! — оборвала девушка, гневно вспыхнув. — Вы идете своим путем, а я — своим. Я тоже не намерена сидеть в этой дыре!
«Вы идете своим путем, а я — своим, — звучало в голове Сохатого. — Вы идете своим путем, а я — своим… А я — своим, а я — своим…» — он застонал и приоткрыл глаза. Склонившийся над его постелью незнакомец, как видно, опасался своего пациента, но выглядел дружелюбным и внимательным.
— Где я? — едва шевеля пересохшими губами, спросил воин.
— В селении, — чуть робея, пояснил человек, от которого исходил аромат сушеных трав. — Хотите чистой воды?
— Хочу, — ответил Сохатый, вновь прикрывая глаза. Клочья недавнего прошлого кружились в голове бешеной каруселью ярких световых пятен, бессвязных образов, обрывков слов и разрозненных действий. Чьи-то лица, какая-то стрельба, взрывы…
«Стоп! — он постарался вернуть мелькнувшее в сознании воспоминание. Не тут-то было. — Асима, это ведь точно была Асима!»
— Вот, — послышался голос лекаря. — Пейте, вода хорошая, из нашего источника, очень чистая.
