Охотница уселась рядом на кушетку для ожидающих.
– До сих пор не пускают?
– До сих пор, – ответила Эки.
Асура взглянула на голопанель справа от двери. Любой мог включить ее и полюбоваться видом лежащего на кровати Тага, за которым следила установленная под потолком камера.
Девушки некоторое время молчали, испытывая легкую неловкость. Зачем Асура пришла сюда? Не выглядит ли ее поведение слишком демонстративно? Она подозревала, что Эки догадывается об истинной причине ее интереса к Иргану.
– Я хотела извиниться, знаешь… – заговорила Эки неожиданно.
– За что?
– За то, что не осталась тогда с тобой. И Тагом. Я хотела. Но я испугалась.
Крутая и несгибаемая Эки испугалась.
Асура не могла найти, что ответить.
– Но я хотела, – добавила Доджон.
– Дело прошлое. Забудь. Я даже не думала про это.
– Не думала?
– Да. Мне было привычнее рассчитывать лишь на себя. Даже когда жила на Окизи в Дод Леквире. Лам Лаа, моя наставница, всегда шутила, что я отрезанный ломоть.
– А теперь?
– Теперь не знаю. Похоже, все изменилось.
– Ты одна из нас, ты сделала то, на что никто не осмелился, кроме Иргана.
– Между безумством и подвигом не такая и большая разница, – сказала Асура, припомнив слова Нийоки.
– Если бы капитан не повел себя… в общем, ты понимаешь. Думаю, он совершил ошибку и теперь ему стыдно.
– Неважно, – сказал охотница.
– Ты не хочешь быть с нами? Тогда, в лесу, ты выразилась прямо.
– Была неправа. Впрочем, если капитан захочет избавиться от меня, я не буду возражать. Я кое-чему научилась. Пускай выгонит из «Секир», но… я только на Изиане поняла, что я хибо.
– Молодец. – Эки сжала ее левое предплечье, осторожно, помня о ранении. Асура улыбнулась. Боли она не чувствовала давно, однако мыслями часто обращалась к прошлому, прокручивая раз за разом смутные воспоминания, с этим связанные.
После того как мародеры отправились к праотцам, прошло почти три часа. Асура все спала и спала. Даже когда Джнахин, обшаривший лес у западной границы долины, нашел ее, она не проснулась. Пришла в себя хибо на «Вдовушке».
Это было почти чудо…
– Джнахин тебя не выгонит, – добавила Доджон.
– И все-таки у него что-то на уме.
– Может, Канни Офир?
– Да ну!
– Мне с первой минуты казалось, он к ней неравнодушен. Хотя, кто знает, что творится в его голове? Последние дни Старик сам не свой. Переживает.
– А раньше такого не было?
– Нет. Ну, во всяком случае, Фаррел никогда не казался мне таким растерянным. Точно в лесу заблудился.
Переоценка ценностей, ни с того ни с сего подумалось Асуре. Совсем как у меня.
– Ладно. Рада была повидаться. Мне пора.
– Уходишь?
– Есть дела кое-какие, – улыбнулась Эки. – Увидимся.
Асура видела, как Доджон упорхнула, и сидела несколько минут, просто глядя в пол. Затем встала и подошла к двери, активировав голографическую панель. Таг лежал на спине, в окружении аппаратуры и под надзором двух андроидов-санитаров. У него отросла борода, с ней он был смешной. Асура улыбнулась. По крайней мере, выглядел Ирган прилично для человека, которого практически собрали по частям.
Охотница провела у двери почти двадцать минут, за это время Таг не изменил позы и не пошевелился, но это было не важно. Он был жив. В сравнении с этим все остальное ничто.
