– Не хочу устраивать новую истерику и нервировать вас.
Лайдан сощурился.
– Вы это мне не спустите, да? Сколько еще будет сарказма по этому поводу?
– Зависит от обстоятельств, – ответил наемник.
Эмадинец не оценил шутки, если это была шутка, и пробормотал ругательство под нос.
– У меня мало людей, я полагался на вашу группу, капитан, но что мне теперь делать? Есть какие-нибудь мысли?
Фаррел Джнахин покачал головой.
– Мне придется подать рапорт и ждать, что решит командование, – сказал Батта. – И заранее предвижу ответ сверху. Найти, арестовать и наказать. Операцию поручат мне и майору Офир. – Лайдан подался вперед и долго смотрел на Старика. – Так что мне делать, капитан? Что?
– Не знаю. Я просто довел до вашего сведения.
– Умываете руки? – скривился Лайдан.
– Вроде того. Мои люди меня предали. У нас, хибо, с этим строго.
– Понимаю. Народ-воин. Хм, почему тогда вы не пристрелили их на месте?
– Обстановка не позволяла. Они бы начали сопротивляться, а рядом были гражданские.
– Глядите, какая щепетильность.
– Какая уж есть, – ответил капитан.
– Слушайте, я не понимаю. Мне кажется, вы не в себе, Джнахин, вам надо отдохнуть… Я… Я не стану пока сообщать наверх о выходке ваших бойцов – дам вам время подумать.
– Над чем же?
– Поговорите со своими людьми, выслушайте, что они скажут.
– Я – командир. Я ни с кем не советуюсь.
– Да? Напрасно. Мне казалось, у хибранийцев не так, как в регулярных армиях.
– Речь о моей группе. Другие меня не интересуют, – процедил Фаррел.
Майор терял терпение.
– Через три дня у нас новая операция, и я не знаю, как выкрутиться из этой истории. Буду тянуть время сколько смогу, хотя это в конечном итоге может закончиться для меня трибуналом…
– Какая вам печаль? – перебил Батту хибо.
– Какая? Ну, может быть, – только гипотетически – я бы на месте ваших бойцов тоже поддался порыву.
Капитан хмуро взглянул на него, словно не веря в то, что услышал.
– И пошли бы освобождать рабов, не имея шансов на успех?
– Гипотетически?
– Да.
– Пошел бы. Удивлены?
– Зачем это надо кадровому офицеру разведки, прочно сидящему на своем месте? Что за благотворительность? Майор Офир с вами бы не согласилась. Ее ответ проводнику был однозначным. Маир мог катиться со своими просьбами куда подальше.
Батта качнул головой.
– Может, дело в стремлении сделать что-то настоящее? Я имею в виду не сомнительного характера операции, а реальную помощь людям. Канни ответила Маиру именно то, что должна была. Все верно. Мы связаны по рукам и ногам. Эмадина увязла в этой войне, и исход неизвестен. Нам не будет никакой пользы от того, что мы вытащим дюжину фермеров, потеряв при этом своих солдат, которые нужны на поле боя. Эмадине – никакой. У нее много граждан. Ей наплевать на сопутствующий ущерб. Так бывает всегда, капитан, и вы это знаете…
Джнахин знал.
– Командование интересуется лишь тем, что может быть полезно в войне. Фермеров уничтожат или продадут в рабство. Ну и что? Рано или поздно те земли заселят новые люди.
– Это гипотетически?
– Разумеется, – осклабился Лайдан. – Мы тут с вами как раз и занимаемся тем, что строим гипотезы.
– Пожалуй… – осторожно ответил наемник. – Но ведь Эмадине, если она победит, все равно придется воевать с бандами дезертиров.
– Будь я командованием, я бы ответил, что в данный момент это наименьшая из наших проблем.
– А будь вы офицер разведки, который вдруг озаботился судьбой простых людей?
– Будь я этим человеком, то сказал бы… Я бы воспользовался возможностью. Хотя бы ради того, чтобы оказать фермерам ответную услугу. Они же
