Я ведь не сказал, что ее взорвали, сказал: убили. Откуда ты узнал про взрыв? Но даже если бы ты следил за своим поганым языком, не помогло бы, Илья… Тебя сдал мой задушевный приятель Олежка Стрякин – имени он не знал, однако внешность описал узнаваемо. Да и сигнал, которым ты общался с убийцами Илоны и со мной, стоило бы закодировать по-разному. Может быть, и Илону я бы тебе простил. Не знаю. Не уверен… Но ты прокололся в третий раз, с Исходом и Египтом. Когда-то я, размышляя над тем, над библейским Исходом, додумался до простого: египетских казней было не десять, а одиннадцать, и одиннадцатая была для евреев. С чего бы иначе они сорвались с места? Да они стали к тому моменту самыми зажиточными людьми в Египте, продавая египтянам свой не павший скот и воду, не ставшую кровью… Добровольно уйти с такой золотой жилы? Была, точно была одиннадцатая казнь, без нее никак. Бог ее придумал или Моисей, не знаю. Зато теперь знаю, что казнь для аномалов Хармонта придумал ты, и знаю зачем – сам проболтался. Я десять лет ломал голову: отчего вояки тогда как с цепи сорвались? Ты ведь всегда прекрасно умел находить с ними общий язык, за счет своей скунсовой вони, разумеется. И вдруг – сорвались. Вместо того чтобы пострелять в воздух и утихомирить погромщиков, сами вдруг присоединились к погрому! Гнали нас, как зверей на облавной охоте, прямиком к Порталу, не позволяя ни остановиться, ни свернуть… Но не убивали. Почти не убивали… Изредка, некоторых. Чтобы остальные бежали быстрее. И убили мою мать… Кто бы тогда ни нажал на спуск, но убил ее ты. И вот эту женщину, третью, я бы не простил тебе никогда… И не прощу.
Он не оправдывался, вообще ничего не отвечал… Уже не был к тому способен.
Пуля оставила на лбу, над переносицей Ильи Эбенштейна, маленькое отверстие – но задней части головы просто не стало. На стене красовалось огромное пятно из крови, мозгового вещества, осколков кости, словно картина сбрендившего художника-авангардиста.
И вот к этому-то пятну я и обращался… Тоже немного сбрендил, наверное. Первые симптомы обнаружились еще утром – когда начал беседовать с компьютерной заставкой в своем кабинете.
Пора было уходить. Я пошагал к двери. Надеялся, что уйду спокойно, как и пришел: с подслушивающе-подглядывающей аппаратурой разобрался, а единственный мой выстрел, прикончивший Эйнштейна, прозвучал практически бесшумно, спасибо самопальному глушителю…
Хотелось бы, конечно, взорвать к чертям паучье логово новых хозяев Ильи, выжечь всех пауков, а особенно непосредственных исполнителей акции на Тополиной улице. Но я был реалистом – и решил всего лишь, покинув здание, сжечь им всю аппаратуру, до какой дотянусь.
У двери оглянулся, бросил прощальный взгляд на стену и авангардную мозговую кляксу… Все-таки столько лет были знакомы, даже друзьями считались.
Чего-то в этой кляксе не хватало… Последнего, завершающего штриха.
Я быстро подошел и смачно харкнул в самый центр пятна, бывшего когда-то талантливейшим мозгом Ильи Эбенштейна.
Вот… Теперь все идеально.
Я въехал в Надино.
Ни одно окошко в немногих обитаемых домах не светилось. В том числе в бывшем моем, и в доме Андрея с Леной тоже. Интересно, где сейчас кисонька Лена и чем занимается…
План мой был прост до чрезвычайности: найти в своем доме хоть какую-то еду и подкрепиться, с утра ни крошки во рту не было; поискать какое-нибудь сообщение, оставленное отцом (вариант, что в одной из спален обнаружится мирно похрапывающий Максим Кириллович Панов, всерьез не рассматривался); если никаких адресованных мне посланий не найдется, покинуть Надино, добраться до одного из схронов отца, вскрыть его, вооружиться- экипироваться и двинуть в Зону. В одиночку.
Странствовать по питерской Зоне одному – не самое приятное и не самое полезное для здоровья занятие. Не Хармонт здесь, совсем не Хармонт времен его «золотого века». Имелись и у нас поначалу сталкеры-одиночки, да постепенно все закончились, замыкали список братья Пилоты, странствовавшие отнюдь не братским тандемом, и последний из них без вести пропал уже года четыре как…
Однако другие варианты в голову не приходили.
Кого собрать в команду? Сталкеров Вивария? Что-то мне подсказывало – интуиция, наверное, – что они косо будут на меня посматривать после того, как я убил их отца-командира, да еще весьма мучительным способом… Повернешься невзначай спиной – и скажи спасибо, если всадят пулю, а не спору «ведьминого гнезда», «чпокеры» у них имеются.
Мародеры? Ненадежный народ… Я бы рискнул, но не мог себе позволить тусоваться по их «малинам», поджидая вернувшихся с Зоны. Новые хозяева покойного Эйнштейна быстро сообразят, кто изгадил им стенку кляксой из мозгов и крови, – и пустят по следу Питера Пэна шустрых ребят на черных «Пантерах».
Короче говоря, я придумал незамысловатый план из трех пунктов и собирался неукоснительно ему следовать. Известно, куда приводят подобные благие намерения… Прямиком в ад. Меня они привели в Зону (разница, впрочем, невелика), причем привели безоружным и не экипированным…
Так уж оно все сложилось…
Глава 9
Гонка с препятствиями
Мой гениальный план дал трещину уже на первом пункте: во всем объемистом холодильнике, стоявшем на кухне, ни крошки готовой к
