употреблению еды не обнаружилось – демонстративная, вызывающая пустота белого нутра…
В морозилке – ни пельменей, ни чего-либо в том же роде, а возиться с замороженным мясом было некогда.
Неужто Натали все вытряхнула, собираясь в Зону? Зачем?
Потом сообразил: здесь же побывал майор Бабурин по прозвищу Бабуин со своими присными. Майор курировал Виварий от ЦАЯ и заодно занимался вопросами безопасности филиала. Естественно, расследовать «похищение» близнецов Пановых прикатил именно он со своей оравой… В ходе следствия орава проголодалась и почистила холодильник Пановых – основательно, до последней крошки.
Послав луч ненависти и поноса бабуиновцам, я двинулся к хранилищу стратегических пановских запасов.
Вся электрическая техника работала. Свет везде исправно включался, ни одной перегоревшей лампочки, аж противно. Как я мечтал об этом, когда здесь жили близняшки: чтобы все вот так идеально работало… А теперь, когда их нет, готов сам пережечь все лампочки и спускаться на цокольный этаж, как не раз бывало, с керосиновой лампой в руке… Да что там, я всю электрику бы сейчас к чертям спалил, лишь бы все вернулось как было! Недаром умные люди говорят глупым: бойтесь своих желаний, иногда они исполняются…
Стратегические запасы хранились в громадном холодильнике, занимавшем около трети цокольного этажа (или полуподвала, я не силен в архитектурных терминах). Этим чудом техники я нешуточно гордился – возвели его по самолично мной разработанному проекту. Суперхолодильник был газово- электрический (глупо было лишаться накопленных запасов из-за очередной шалости Маришки и Ани) – если отключалось электричество, после минутной паузы начинал работать от объемистого газового баллона. Теперь, разумеется, все работало от сети, баллон стоял целехонький и нетронутый… Э-эх…
Кстати, рядом с продуктовой пещерой Аладдина, практически вплотную, у меня имелась кладовая с другим стратегическим запасом. Но туда так просто не попасть: дело не ограничилось моим проектом – сам освоил ремесло каменщика и возвел глухую кирпичную стену, отделившую небольшой закуток. Теперь эта самая секретная комната нашего дома ни входа, ни выхода не имела.
Закуток был доверху набит взрывчаткой – тонны три, а то и три с половиной, я точно не считал. Сколько поместилось, столько и напихал. Тридцатидвухкилограммовые ящики с тротиловыми шашками, мешки с аммоналом, пакеты с гранулотолом… короче, все, что сумел за два года достать по своим каналам Панов-старший, лежало за кирпичной стенкой, возведенной Пановым-младшим.
Взорвать все это взрывчатое изобилие я мог в одну секунду. Либо с задержкой в час – выбирай, Питер Пэн, какую из двух систем подрыва активизировать, и разноси свой дом в клочки, на кирпичики. Наружу ничего не было выведено – ни кнопки, ни кончика бикфордова шнура. Устроить большой бабах мог только человек, знающий об этом архитектурном изыске семейного гнездышка Пановых. И вдобавок имеющий способности аномала- электрокинетика. То есть я и больше никто.
Зачем я своими руками заложил этакую бомбу под собственное семейное гнездышко? Ответ прост: Хармонт. Вернее, Хармонтский погром. Я решил: мою семью никто и никогда не повесит на крыльце собственного дома, как повесили семью Дэниела Азарры по прозвищу Светлячок. Если уж дело повернется совсем туго – устрою эффектное огненное погребение и своим, и чужим, хоть сколько-то гнид с собой да прихвачу и, может, спасу тем чью-то жизнь… А если придется уносить ноги – никто чужой не поселится в моем опустевшем доме, с такой любовью построенном.
…Запоры на холодильной камере я открыл без ключа, благо оба были электронно-цифровыми. Прожорливые бабуиновцы сюда не добрались. Прихватил малую толику от хранившихся запасов, поднялся наверх, разогрел в микроволновке – желудок, истекающий соком, едва дождался окончания этой процедуры.
У-уф! Хорошо…
Можно перейти ко второму пункту: поискать, не оставил ли какого-то послания заскочивший сюда Панов-ставший. Легко такое планировать, а вот исполнить…
На первый взгляд ничего в глаза не бросалось: ни записки на столе, ни надписи губной помадой на зеркале…
На второй взгляд, более внимательный, – тоже ничего.
Слоняясь из помещения в помещение, я глазел по сторонам, сам толком не понимая, что ищу… Надеялся, что взгляд зацепится за какую-то неправильность, за что-то необычное… Но он не цеплялся и не цеплялся.
Забрел в оранжерею. Дом у нас двухэтажный, и зимний сад – на все два этажа, вытянутое вверх помещение, уходящее под крышу, с повышенной освещенностью (сплошь окна-стеклопакеты), с большим объемом воздуха, хотя по площади не очень большое, восемнадцать квадратных метров.
Здесь все цвело и пахло. Системы жизнеобеспечения растений, избавившись от атак близняшек, работали как часы. Увлажнители увлажняли, ультрафиолетовые облучатели – облучали, термостат поддерживал нужную температуру, и даже кондиционер, имевший обыкновение ломаться сам по себе, не сломался и трудолюбиво гудел.
Стеклопакет, который я сгоряча разнес кулаком, был заменен на новый. За этим, полагаю, Натали проследила бы даже под ядерной бомбежкой…
В оранжерее я завис… Застыл, задумался, оцепенел.
Именно здесь бывший друг наставил мне рога… Именно здесь стоило задуматься над простым вопросом: а что дальше?
Что будет дальше с бывшим другом, понятно. Мозги его соскребут со стены, запихают обратно в голову… Или не запихают, отправят прямиком в помойное ведро… Не важно, бывший друг получил все, что причиталось. Вопрос с ним закрыт.
