Шерегеш, сидя, пятился по простыне к стене около ложа. Только сейчас Леон заметил, что там на большом ковре развешено оружие. Боевые топоры с позолотой и рукоятками из самых дорогих пород дерева. Мечи прямые, мечи кривые, бирганы. Покрытые искусной резьбой и драгоценными камнями. И… Тот самый гринвельдский меч из темной корсарской стали с золотыми прожилками. Перекрестье украшено изумрудами и рубинами, навершие – из мамонтовой кости. Этот меч Леон преподнес в подарок императору, прибыв посланником мира в Тассирию. Меч, носивший в Гринвельде имя Гнев Богов. Но прежде чем подарить императору, его переименовали в Миротворца.
Император в ужасе отползал, что-то бормоча. Леон успел немного освоить тассирийский. Но безумие вычистило разум, оставив место только для скорби и жажды крови. Слова императора имели для него не больше смысла, чем блеяние овцы.
Леон схватил его за ноги и стащил на пол. Затем что было силы пнул в живот. Император захрипел, согнувшись пополам.
– Ты знаешь, зачем я здесь, мерзкая жаба? – прорычал принц. – Что, не понимаешь моих слов? Ну так я скажу одно слово, которое на всех языках звучит одинаково, – Инара! Ты обладал ею! Она была твоей вещью! А я даже не знаю запаха ее волос! Мы стояли рядом лишь в наших мечтах! Скотина!!! Я бы отдал тебе жизнь в обмен на ее свободу! Но ты решил убить слабую, беззащитную девочку!!!
Леон запрыгнул на постель, дошагал до ковра и сорвал Миротворец.
– Ты недостоин обладать этим оружием, поганое отродье! Я верну ему настоящее имя! Гнев Богов!!!
Шерегеш вытянул руку в защитном движении, когда посланник мира занес меч. Лезвие попало между средним и безымянным пальцем императора, расщепив руку до локтя. Шерегеш заорал от неописуемой боли. Меч вновь поднялся, и Гнев Богов обрушился на его голову. Затем еще и еще. Брызги крови на лету ловили блики от свечей. Крики Шерегеша давно стихли. Но не стихло яростное рычание убийцы, из нутра которого будто вопил тиранодракон. От головы императора ничего не осталось, но Леон не останавливался. Он рубил тело так, словно боялся, что тот может воскреснуть. Но его божественное величество император Тассирии Шерегеш Двенадцатый оказался таким же смертным, как и все. Как пленник, которого убил Леон в потешном бою. Как клятвопреступник, которого скормили пешему дракону. Таким же смертным, как Инара…
Принц остановился, только когда руки лишились остатков сил. Они тряслись и едва удерживали Гнев Богов. Леон сел на постель и глядел на картину содеянного. Части императорского тела были разбросаны повсюду. Их трудно было сосчитать. Куски костей и плоти… огромная лужа крови… Вот и весь властелин империи…
Вдруг мерзко, до боли в висках, завизжала пришедшая в себя девка… Кто она? Жена его, наложница? Все рабыни носят на лице печать скорби по Инаре, а эта шлюха кувыркалась с ним…
Леон вскочил, схватил ее за волосы, подтащил к останкам императора и стал бить ее головой о залитый кровью пол.
– Почему она, а не ты, сука! Почему Инара!
Девка скоро замолкла. Возможно, навсегда. Но Леон продолжал, пока кто-то не схватил его за плечо. Принц рывком освободил плечо и резко развернулся, нанося удар мечом. Но некто ловким движением вывернул ему руку и выхватил Гнев Богов. Теперь Леон увидел перед собой сира Харольда Нордвуда. Какая-то часть разума подсказывала Леону, что он должен знать этого человека. Принц стоял, покачиваясь, рыча и обтекая чужой кровью.
– Мать твою, кусок высокородного дерьма, ты что наделал! – заорал Нордвуд. – Ублюдок, ты понимаешь, что ты наделал?!!
– Возмездие, – оскалился Леон.
– О боги! – Позади рыцаря возник Кристан Брекенридж. – Что теперь будет?!
Странное дело, вид оруженосца немного отрезвил Леона. А когда за спиной Кристана возникло перепуганное личико Никки, сердце принца дрогнуло. Он захотел одного: чтобы сквайр увел девчонку как можно дальше от этого жуткого места. Подарил ей свободу и свое сердце. Чтоб все у них сложилось куда лучше, чем у Леона и Инары…
– Бегите прочь из дворца, – проговорил Леон. – Скоро здесь будет вся стража. Я задержу их. А заодно отвечу за все…
Харольд вдруг ударил принца кулаком в лицо, да так, что Леон едва не лишился сознания.
– Тупой урод! Решил легко отделаться?! Не выйдет!
Он схватил за шкирку гринвельдского наследника и потащил прочь.
Леон после удара едва волочил ноги, но охранитель был силен. В далеких закоулках рассудка у принца возник вопрос: как так вышло, что его спутники и Никки оказались здесь раньше, чем стража… И где стража?
Но вскоре она дала о себе знать. Когда они торопливо двигались по коридору, слева и справа послышались голоса, топот и бряцание оружия. Оказывается, оранжевые бархатные полотна по обе стороны коридора скрывали арки, за которыми находились ведущие наверх винтовые лестницы. Они давно миновали эти арки, но Кристан задержался. Задержался из-за Никки. Она пыталась помочь девице, что лежала в крови императора. Но молодой Брекенридж все же смог ее утащить.
– Догоняйте, тринадцатый вас навести! – крикнул Харольд.
Теперь и сквайр с наложницей миновали арки. И в коридор хлынула волна вооруженных людей. Они что-то кричали вслед убегающим и друг другу. Кто-то рванулся в опочивальню императора. Кто-то осматривал трупы «безмолвных». Снова крики. Более яростные.
– Скорее, Никки, скорее, – тяжело дышал Кристан. – Бежим.
