Вдруг ладошка девушки, которую он держал, сильно сжала его пальцы и тут же ослабла. Вместе с этим раздался ее сдавленный стон.
– Крис…
Бежать стало труднее, она словно тянула назад. Кристан обернулся.
Никки смотрела на него глазами полными слез и боли. Из ее груди торчало окровавленное острие арбалетного болта.
– Как больно, любимый, – выдохнула она и, закатив глаза, рухнула на мраморный пол.
Леон видел это. И понял, что сквайр разделил его судьбу и горе.
Молодой Брекенридж выхватил меч и рванулся к тассирийцам, заполонившим коридор.
– Не-е-ет, будьте вы прокляты! – орал он в отчаянии.
– Сквайр, назад, это приказ! – крикнул Леон, но все было тщетно.
Теперь обернулся и Нордвуд. Ему понадобилось меньше мгновения, чтобы все понять. Он встряхнул принца, который уже собрался бежать за оруженосцем.
– Умрет только он или все мы!
– Мне плевать, я уже мертв!
И снова удар по лицу. Принц обмяк, а рыцарь схватил Леона и продолжил бегство.
– Нет, поганая собака, ты еще жив и будешь все это расхлебывать…
Кристан с воплем бежал на врагов, занеся меч над головой. Его глаза застилали слезы. Зазвенели арбалетные тетивы, и многочисленные болты пронзили его грудь. Один влетел в рот, пробив затылок насквозь.
В темном зале Нордвуд едва не налетел на Уильяма Мортигорна.
– Что там?! Где Кристан?!
– Помоги мне тащить этого сопляка! Брекенридж мертв!
– Что?!
– Да живей ты, толстая задница!
Вскоре они выскочили на улицу. Позади нарастал топот преследователей. Где-то забил колокол.
– Куда? – тяжело выдохнул Мортигорн.
– К главным воротам, куда еще!
– Там стража!
– Тут везде стража, тупица! Больше некуда!
Как ни странно, у ворот никого не было. Еще более странным было то, что у ворот стояли два коня: оседланные, со сбруей, но без всадников. Такая удача бывает разве что в сказках. Харольд недоуменно вертел головой, ища подвоха. Стражи нет. Даже факелы не горят. Что все это значит?
– Да к тринадцатому все, лезь в седло живо! – приказал сир Нордвуд.
Мортигорн послушно взобрался на коня и принял у Харольда бесчувственное тело принца. Рыцарь кинулся к воротам и отворил одну створку. Будь это какой-нибудь гринвельдский замок, все было бы сложнее. Рвы, подъемные мосты, решетки. А здесь – просто распахни ворота. Шум погони приближался. Но два коня уже рванулись в ночную мглу, сгустившуюся среди узких улиц Эль-Тассира.
Рассвет горел алым, словно обильно пролитая минувшей ночью кровь окрасила небеса. Забравшись на одинокое дерево, Нордвуд всматривался в горизонт, пока взмыленные кони утоляли жажду в крохотном ручейке.
Леон сидел на сухой, пыльной земле, прислонившись спиной к большому камню, и пустым взглядом взирал, как Мортигорн наполняет мех водой из ручья.
– Похоже, никого, – послышался голос с дерева.
Уильям повернул голову в сторону рыцаря.
– Но это ведь не значит, что кто-то не появится в ближайшее время?
– Верно. Поторопимся.
Харольд спустился на землю и взглянул на Леона. Глаза охранителя были полны гнева.
– И куда нам теперь? – вновь подал голос Мортигорн.
– Надо срочно в Гринвельд. Но на пристанях Эль-Тассира нас поймают. Да и вообще, к южному побережью лучше не соваться. На берегу полно всяких деревушек, городков, а весть о вознаграждении за наши головы вскоре обгонит нас самих. За убийц императора назначат такую цену, что только полевые мыши не станут нас искать.
– Так куда нам? В Торнай?
– Торнай на западе. Мы, похоже, изрядно удалились на юго-восток. К тому же Торнай подчиняется Тассирии. Можно, конечно, попробовать
