– Постой! – окликнул Вэйлорд.
– Чего?
– Отдай нам седло, князь.
– Седло? Зачем?
– Твой конь крепкий, как я погляжу. А наша кобыла того и гляди отдаст богам душу. С седлом ей двоих нести чуть легче будет. Я заплачу.
– Да к чему мне твои деньги гринвельдские. Свои девать некуда. От торговцев и паромщиков я буду прятаться. А в наших землях другие монеты.
– Золото везде золото.
– Забирай, коли надо. Только дай мне взамен золы из костра.
– Золы? – удивился Нэй. – Зачем тебе зола?
– Пригодится.
Славнозар снял седло и передал его Вэйлорду. Затем, даром что стремян больше не было, легко вскочил на коня. Десница собрал золы в тряпицу и отдал узелок скифарию.
– Спасибо, князь, за подарок. Доброго пути.
– Здравствовать тебе желаю долгие лета, волчий князь! Здравствовать тебе желаю долгие лета, царевна!
– Прощайте, милый князь. Пусть боги хранят вас и смягчат душу вашего отца, и да не возжелает он напрасной крови, и да не захватит над ним власть слепой гнев!
– На небе боги, а на земле слава и честь! Удачи вам полную чашу!
И конь унес скифария в ночную мглу.
Элисса, положив голову на колени, вновь стала смотреть на огонь.
– Зачем тебе седло? – тихо спросила она.
– Нам без него и вправду будет тяжко. А еще… конь у скифария, конечно, крепкий, но без седла отдыхать ему придется чаще. Да и князь себе отсидит кое-что… Не сильно это его задержит, но все же.
– А ты коварный, Нэй.
Элисса принялась ворошить костер веткой. Обеспокоенные угли отзывались снопами искр.
– Войну седло не остановит. Но каждый час отсрочки дорог.
Вэйлорд протыка?л костяным крисом в ремнях седла новые дырки: кобыла была мельче коня. Помолчав немного, принцесса посмотрела на черного лорда.
– Ты правда считаешь, что я дура?
Вэйлорд оставил свое занятие. Стало стыдно за бранные слова.
– Простите, ваше высочество. Выпалил в гневе.
– Может, в гневе люди более честны? Ведь гнев заставляет говорить самые потаенные глубины души.
– У каждого из нас есть темная сторона. И иногда говорит она.
– Так я дура, Нэй?
В голосе принцессы не было обиды или упрека. Она, словно маленькое дитя, желала утолить любопытство. Вэйлорд тяжело вздохнул.
– Конечно же нет, Элисса.
– Ты так говоришь, потому что я принцесса и имею над тобой власть?
– Вовсе нет, Элисса, ты очень мудрая. И ты очень смелая. Я не ожидал, что сегодня…
– Я трусиха, Нэй. Я ужасная трусиха. И вела я себя так, потому что до ужаса боялась. Я испугалась правды, которую узнала сегодня. Испугалась, что князь убьет тебя. Испугалась, что ты убьешь его. Сейчас вот боюсь темноты. Оттого и смотрю на огонь.
– Ты на меня смотришь, – улыбнулся Вэйлорд.
– Да, Нэй. На тебя. А знаешь почему? – Голос ее дрогнул. – Потому что я и тебя боюсь…
– Но с чего бы?! – изумился Нэйрос.
– Вы оба были как звери, когда дрались. Ты кричал на меня. И в глазах твоих горела злоба. И я смотрю на тебя, чтобы найти доброго человека, который никогда не причинит мне зла.
– Именно на него ты и смотришь, Элисса. Я никогда не причиню тебе зла. Просто гнев взял верх. Ты встряла в схватку, пыталась помешать мне… Это было безрассудно и опасно. Скифарий мог убить меня, убить тебя…
– Нэй, если все, что ты рассказал мне, – правда, значит, я все потеряла. Все, кроме тебя. И я испугалась, что потеряю и тебя…
