Я промолчал. Двали это рассудил по-своему и плюхнулся на палубу рядом со мной.
— Вот, а теперь плыви с нами, а на выработках я тебе вообще такую жизнь устрою, что мало не покажется. Снольди, скажи ему.
Молчаливый курильщик закивал головой, как бы подтверждая, что, мол, да, несомненно.
Вскоре Двали замолчал, рассматривая округу и, кажется, прикидывая, а нет ли и тут неких замечательных грибов.
Не знаю, как там с грибами, но с неприятностями не сложилось, что не могло не радовать. Все шесть часов моей вахты стояла тишь и гладь, берега были пустынны, никто не громыхал оружием, не кричал и не пытался нас торпедировать. Даже мышей летучих — и тех не было.
— Ну как? — спросил меня мой сменщик, Жан Дюкс, прекрасно сложенный красавчик и, надо думать, любимец дам, принимая вахту. — Все тихо?
— Абсолютно, — радостно ответил я ему. — Может, больше пугают? Может…
— Не может. — Дюкс поправил меч, висящий за спиной, и попробовал, легко ли он вынимается из ножен. — Я три последних похода пропустил из-за того, что нас как раз в этих местах накрыли, тогда в Малах-Таргак из охраны только четверо целыми вернулись, да еще я, с пробитым боком.
— Оклемался же, слава богам, — посочувствовал я ему. — А два раза в одну воронку… кхм… Дракон огнем не плюет.
Дюкс повертел пальцем у виска и сплюнул за борт.
— Не накаркай! — сказал он мне. — Говорят, что именно здесь, в этих пещерах, было логово последнего Великого Дракона.
— Да ты что? — Мне стало очень интересно. — А расскажи!
— Я на вахте, боец, — оборвал меня Дюкс. — Потом, если хочешь, расскажу.
Я поставил себе в памяти заметку, чтобы не забыть, доложил Максу о сдаче вахты, уточнил время своего третьего дежурства и вышел из игры.
Я не Вика, я доехал до редакции на метро и был удивлен довольно обильному столу и ожидающему меня коллективу. Все приоделись. Шелестова приятно радовала глаз декольте, что явно подпортило настроение Вике, на которой был ее обычный деловой костюм. Даже смурная по своему обыкновению Таша надела какую-то пеструю жилетку и вполне приличного вида сапожки.
— Харитон Юрьевич, а мы уж заждались! — подлетела ко мне Мариэтта. — Без вас не начинаем!
Прыщ со лба спустился на подбородок, но алел все так же лихо.
— И зря, — попенял я ей. — Семеро одного не ждут. Давно бы уже выпивали без всех этих условностей.
— А я говорил, что шеф не обидится, если мы по полтинничку махнем, — закричал Юшков. — Он такой!
— Ну как без него начинать, это неверно в корне. — Шелестова подплыла ко мне, окутав меня облаком духов. — Это вне субординации, не так ли?
— Зато люди слюной не захлебнутся, — загнал я внутрь себя гормоны, адекватно среагировавшие на эту манкую женщину. — Ладно, народ, я здесь, водка греется…
— Ну водка — это для всех. — Шелестова язвительно улыбнулась. — А вам — персонально, как вы и хотели.
Она пошуршала пакетом под столом, нагнувшись так, что у меня скулы свело, и достала оттуда бутылку с мутноватой жидкостью.
— Эй! Тебе меня травить пока смысла нету, — сообщил я ей.
— Что заказывали — то и купила, — промурлыкала Шелестова.
На бутылке была криво наклеенная, явно в целях стилизации, этикетка «Первачъ отмiнный, деревенiский. Сделанъ по традiционным старорусскiм рецептамъ».
— И еще вот. — Шелестова снова нагнулась.
Было слышно, как Стройников сглотнул слюну.
Она решила меня добить. На трехлитровой банке, которую она достала, красовалась надпись (не этикетка, а именно надпись): «Огурцы рязанские, бочковога посолу. Под первач — то, что надо».
Елки-палки! Надо было про коньяк говорить! Вот же змея, запомнила…
— Шеф, а мне нальете стопочку, я такого не пробовал. — Юшков алчно смотрел на литровую бутыль в моей руке. Шелестова ему была явно по барабану.
— Налью, — обреченно сказал я.
— А до скольких сидеть будем? — неожиданно спросила Таша. — Просто сегодня мне курьер должен посылку из Кореи привезти.
— Теперь не знаю, Таша, — обреченно ответил ей я. — Теперь не знаю…
Из восьмого номера газеты «Вестник Файролла»
«От главного редактора», «…и, как вы заметили, наше издание стало на несколько страниц больше. Весь коллектив нашей редакции искренне надеется, что вы будете рады этому событию…»