большими, у юных курсачей могло возникнуть соблазнительное желание попользоваться… а лекарство, созданное русскими фармакологами, хотя и отличалось крайне малым побочным эффектом, все-таки было транквилизатором…[55]
Густав помедлил и, морщась, проглотил таблетку.
Поднялись около восьми часов. Пока все умывались из фляжек и занимались прочими утренними делами, Елена развернула легкую антенну, отработала сеанс связи с другими группами. Потом, рассевшись у деревьев, чтобы контролировать друг друга, не особо спеша занялись завтраком. Есть хотели все и заправились плотно. Густав совсем успокоился и даже повеселел.
— Вечером все-таки будет дождь, — бросил Андрей, дожевав галету с паштетом.
— Ну и отлично. — Иоганн обрадовался. — Значит, так! Дня два будем вести разведку подальше на юг. Нужен базовый лагерь.
— Только не копать землянку, — с искренним отвращением сказал Эрих.
— На два дня? Незачем. — Иоганн расстелил карту. — Предложения?
— В прошлый раз прятались в овине на окраине Лухара, — вспомнил Жозеф.
— Поэтому в этот раз так делать не будем, — ответил Иоганн. — Я не хочу проснуться в горящем сене. Это нервирует.
— Тут, — указал ложкой Дик. — Овраг вроде этого, — он кивнул за плечо, — но поглубже… Где противник? Тот бандос что сказал?
— Он прямо из Бари. Ни черта не знал.
— А по последним данным?
Иоганн выложил кроки. Дик изучил их и покачал головой:
— Не годится. Близко. Слишком близко…
— А да ну и хрен с ним, — вдруг сказал Андрей. — У нас под деревней была одна лиса…
— Знаем, слышали, — махнул рукой Эрих.
— …Так она, — невозмутимо продолжал Андрей, — жила на гумне у нашего соседа. И лисят там выводила. А кур, стерва, крала только по соседним деревням.
— Ну? — удивился Густав.
— Точно, — кивнул Андрей.
— Эндрю, — Иоганн собрал кроки, — это лисье дело. Лиса, простите, девушки, только какает. А мы одних консервных банок за день двадцать штук оставляем. И гадим, между прочим, в сумме как хороший слон… Чего ты ржешь, Ласло?! По общему весу так даже побольше. И глаза есть не только у нас.
— Вот эта рощица, — предложила Елена. Но кандидатуру рощи обсудить не успели: подбежала Анна. Ее худощавое лицо было злым и азартным:
— Бандосы!
Распадок между холмами, на одном из которых залегли штурмовики, был пуст. Совершенно. Джек, недоуменно рассматривая поросшие изумрудной, неожиданно яркой травкой склоны, пару тоненьких деревьев, шепнул Ласло, готовившему пулемет:
— А где?..
— Приложи ухо к земле, — посоветовал венгр, осторожно продергивая затвор и поводя стволом.
Сдвинув шлем, Джек последовал его совету. И услышал ровный глухой шум, словно кто-то совсем близко ударял кулаками по мягкому, туго натянутому брезенту.
— Пешие, — Иоганн удобней устроил дробовик. — Сейчас будут здесь…
…Джек во все глаза смотрел на распадок. И, как это чаще всего бывает с новичками, заметил врага, почитай, последним. Он даже мигнул изумленно, увидев, что пятеро, чуть пригнувшись, идут среди деревьев, метрах в ста, не больше… Шли осторожно, пружинистым шагом, нацелив в разные стороны «Калашниковы» — немного другие, не такие, как у штурмовиков. Без шлемов, в чалмах, хорошо видны смуглые бородатые лица в паутине татуировки.
Подойдя метров на пятьдесят, они остановились. Тот, что стоял последним, махнул рукой. И из-за холма потянулась имевшая какое-то подобие строя в две колонны толпа — не меньше сорока бандитов.
Джек почувствовал, как резко, противно вспотели руки. Дыхание сбилось. Бой в деревне и ночное побоище не казались страшными или неожиданными. Они вообще не воспринимались, потому что он толком и не видел, как и кого убивает…
Ласло прищурился и несколько раз провел щекой по прикладу, чуть вытянув губы. На верхней губе, среди заметных темных волосков, будущих усиков, у венгра мелким бисером выступил пот.
От колонны отделился один из бандитов, видимо, командир. Он подошел к передовым, и старший из них начал с поклонами что-то объяснять, показывая рукой.
Командир вдруг поднял голову, словно внезапно заметив что-то в небе. Лицо его стало изумленным, и он, опускаясь на сгибающихся ногах, завалился
