— Граждане Рима! — взревел Оципус. Его от природы раздражающий лягушачий голос вдруг сделался звучным, как у Ричарда Никсона. — С болью и сожалением я смотрю на этого несчастного мальчика, ведь он всего лишь ребенок! И все же… — тут император отвернулся в сторону, будто кашляя, но Брендан отчетливо видел, как он потер глаза половинкой луковицы, — он п-предал мое доверие! Выставил меня на посмешище! Что подумают наши враги? — Теперь Оципус был в ярости: — Они расценят это, как признак нашей слабости! Попытаются захватить наш город! Они уже заставили вас сомневаться в законности моей власти. И все из-за вмешательства этого мальчика в нашу жизнь! Поэтому, как ни горько это говорить, — Оципус снова потер глаза луком, — мальчик должен умереть!
Оципус закончил речь и сел под гром оваций. Но Родикус прошептал ему что-то на ухо, и император снова встал:
— И не забудьте, после вас ждут спортивные соревнования, игры и знаменитые критские пантомимы!
Толпа ликовала. «Нужно отдать ему должное, подумал Брендан. Это было отличное выступление».
Мальчик замер в своем углу клетки.
Стражники открыли решетку.
Лев, спокойно сидевший до этого, зашевелился. Его ворчание перерастало в громкий рык. Он становился все злее, и наконец зверь заревел, приводя толпу в восторг. Львы подошли к мальчику.
Брендан не шевелился.
— Сражайся! — кричали зрители взывая к его тщеславию.
— Сражайся, Генерал Брендан!
— Брендан Отважный!
— Останови львов!
Брендан лишь пожал плечами, мол, простите, не могу! Ему не хотелось доставлять удовольствие зрителям, сражаясь со львами. Это был его единственный способ хоть как-то повлиять на ситуацию.
По трибунам прокатился смех. Львы были обескуражены поведением Брендана не меньше, чем толпа. Звери ходили вокруг него, обнюхивали. Казалось, они приняли его за больного, который не стоил их внимания. Но зрители принялись натравливать львов, швыряя в них сандалии и еду.
— Убейте его!
— Разорвите его!
Лев разинул вонючую пасть.
Брендан поднял голову, чтобы посмотреть в глаза своей смерти.
И тут случилось что-то странное.
Как только Брендан поднял свою голову, луч яркого итальянского солнца отразился в золоте венца и ударил льву прямо в глаза. Зверь в растерянности заморгал и испуганно отошел от мальчика. Но как только Брендан отвернулся, солнечный блик исчез. Лев зарычал и снова подошел к нему.
Брендан тут же понял, как может спасти себя. Он вскочил, снял золотой венец и принялся ловить солнечные лучи, направляя их в глаза львов. Ослепленные звери отступали, тряся головой.
«Вот так! — подумал Брендан. — Со мной не так-то просто справиться!»
Толпа ликовала, а мальчик продолжал отпугивать львов, разогнав их по углам. Держа перед собой золотой венец, он поворачивался из стороны в сторону, ослепляя то одного зверя, то другого. «Отлично, — подумал Брендан. — Я могу продолжать отпугивать львов, пока светит солнце!»
Вдруг он услышал чуть слышное жужжание. Он развернулся и увидел стрелу, летящую в него с такой скоростью, что он не успел бы отскочить в сторону. Однако стрелок целился вовсе не в мальчика. Его целью был золотой венец. Стрела выбила венец из рук Брендана, и украшение откатилось в дальний угол клетки. Не успел мальчик поднять его, как дверь в клетку открылась, и стражник схватил венец. Брендан повернулся, чтобы узнать, кто стрелял. Юнджил поднял лук.
— Вот
Брендан понял, что все кончено. Юнджил повернулся к зрителям и помахал рукой. Люди вскочили со своих мест и закричали. Теперь, когда у мальчика не было венца, ничто не могло остановить зверей.
Опустив головы и грозно рыча, львы подкрадывались к Брендану.
