Битва чудовищ

прошептал:

— Возможно, ей нужна помощь. Мы можем подвесить ее за ноги и покрыть все ее тело пиявками. После такого они обычно становятся словоохотливее.

— Погодите, Величайший Император, — вмешался Уилл, сделав шаг вперед. — Не стоит этого делать. Позволь мне раскрыть один из наших секретов.

— Какой? — живо откликнулся император.

Уилл вытащил из кармана зажигалку.

— Погодите, это еще что такое? — выпалила Элеонора. — Уилл… ты куришь?!

— Нет, разумеется, — ответил Уилл. — Просто ношу с собой на всякий случай.

— На какой еще случай?

— Знаешь, — пустился в объяснения Уилл, — если я вдруг буду лететь… а мой самолет собьют… и мне придется выживать в условиях сильного мороза… у меня будет зажигалка, чтобы разжечь костер.

С этими словами Уилл протянул девочкам зажигалку. Она не была похожа на современную — это была оловянная зажигалка времен Первой мировой войны. Оципус тут же схватил ее.

— Покажи, что нужно сделать.

— Величайший Император, поставьте свой большой палец на это колесико… и смотрите!

Оципус зажег огонь. Из зажигалки вырвалось маленькое пламя. Император попятился назад и упал на диван. Родикус и наложницы тут же кинулись его поднимать, Уилл поднял зажигалку.

— Чистое колдовство! Маленькая коробочка извергает пламя! — зашептались присутствующие.

— Дайте ее мне, — приказал Оципус, поднимаясь. Уилл протянул ему зажигалку.

— Я оставлю это себе, — заявил император. — Потому что закон гласит: все, что находится в Колизее, становится собственностью Величайшего Императора! И ваш дом тоже!

Ребята с волнением переглянулись.

Оципус щелкнул пальцами.

Родикус тут же исчез.

— Стойте! — закричала Корделия, но было уже поздно. На арену уже вышло не менее сотни рабов, которые направлялись к Дому Кристоффов. Они несли длинные канаты с петлями на концах. Затем рабы прикрепили канаты к фундаменту и потащили все здание с арены.

37

— Куда вы уносите наш дом? — недоумевала Корделия.

— Ты хотела сказать, мой дом, — поправил девочку император. — Я перенесу его туда, где его смогут тщательно обыскать.

— Что вы хотите там найти?

— Прежде всего, украшения! — пояснил Оципус и поднял свои руки, представляя взору детей браслеты, отделанные драгоценными камнями. — Я люблю драгоценности, особенно из дальних стран, я постоянно пополняю свою коллекцию. К тому же я конфискую все магические предметы, которые будут там найдены. Возможно, еще одно устройство, извергающее пламя… или воду… разве это не под стать моему величию?

С великим удовольствием Оципус вновь чиркнул зажигалкой. Корделия готова была расплакаться: «Что же мы будем делать без Дома Кристоффов? Как же нам удастся вернуться к маме и папе?» — но как только она открыла рот, чтобы высказать все, что у нее было на душе, Родикус схватил ее за руку.

— Попридержи язык. Величайший Император не переносит, когда его отвлекают во время выступления любимого гладиатора.

Родикус показал на арену. Там, внизу уже не было дома, и можно было разглядеть, как на поле вышел молодой человек, пока остальные гладиаторы безмолвно и неподвижно наблюдали за ним. Он был высоким и мускулистым, но не таким, как перекаченные бодибилдеры с вздутыми венами, от одного вида которых бросает в дрожь: у него было крепкое тело атлета.

Молодой мужчина поднял меч и начал показывать свое мастерство. Рассекая воздух лезвием меча, он наносил бесчисленные удары невидимым соперникам. Толпа подбадривала его радостными криками. Закончив представление, он с силой воткнул меч в землю и огласил арену яростным криком.

Только тогда гладиатор снял шлем с коротко стриженной головы и показал свое лицо с пронизывающим взглядом карих глаз и улыбкой убийцы.