– Погоди! Здесь не дверь, здесь люк! А под ним – только яма с трупами!
– Там дверь, – настойчиво повторил Аким. – Тяжелая. Железная. С большим колесом вместо ручки.
– Там обыкновенная деревянная дверь, – с раздражением сказал сталкер. – Она просто закрывает яму.
– Ты не понял, – сказал Аким. – Дверь – внизу.
Кот ощутил неприятный ком в горле.
– В самой яме? – проговорил он. – В этой… жиже?
– Да.
– Черт… – Кот резко выдохнул, вытер со лба проступивший вдруг пот. Слишком уж хорошо он помнил свое недавнее пребывание в проклятой яме мертвецов. И ему хватило одного только вида и запаха. А дверь – там. Единственная дверь отсюда.
– Откуда ты знаешь? – недоверчиво спросил Шевцов.
– Голос, – просто ответил Аким.
Друзья не нашлись что сказать на это. Голос – это такая штука… Собственно, Голос – это и есть то, что делает Акима тем, кто он есть, – пророком Зоны. Никто не знает, что оно такое, этот Голос. Лучшие институтские умы зря бились головой о стену – результаты нулевые. Но Голос предсказал Посещение. Он предсказал Сдвиг. Он предсказал многое другое.[5]
А сейчас вот обещает спасение.
И вдруг, с какой-то пронзительной ясностью, Кот ощутил сходство этого Акимова Голоса и Брахманова «Гласа Зоны». Случайно ли совпадение? Или все это – порождения одних и тех же родственных сил?
Сейчас это не имело значения. На кону были их жизни.
– Ладно, я пойду вперед, – глухо сказал Кот, осторожно выглядывая из-за вагонетки. – Всегда так: как дерьмо – так я первым.
– Ты понял, о чем он? – спросил Шевцов, целясь в темноту поверх плеча сталкера.
– Думаю, да.
– И где она, эта дверь?
– У стены, как раз у нас за спиной. Конечно, если Акима не обманывает его Голос.
– Так чего мы ждем? Давай туда, пока «ангелочки» не опомнились! А я их немного займу, чтобы не скучали.
Распластавшись на бетоне, Кот шустро пополз к стене, туда, где, прикрытая деревянными створками, ждала их страшная яма. Аким полз следом. Будто что-то заподозрив, там, у противоположной стены, включили фонарик. Шевцов мгновенно послал в ту сторону пулю – фонарик торопливо погас. Чтобы отбить желание подсвечивать и дальше, контрразведчик швырнул за вагонетку последнюю светошумовую гранату и отправил в ту сторону еще три драгоценные пули. После чего, в сопровождении яростной ругани и ответных выстрелов, последовал за товарищами. Уткнувшись в ноги сталкера, замер.
– Осторожнее! – шепотом предупредил Кот.
Створки, прикрывавшие яму, удалось открыть почти беззвучно. В крохах света от дотлевавших факелов проступил зловещий силуэт провала.
– О, черт… – сдавленно прошептал Шевцов. – И нам – туда?!
Из ямы пахнуло удушающим зловонием.
– Дверь – там, – едва слышно произнес Аким.
По ту сторону узкоколейки послышалось движение. «Черные ангелы» теряли терпение. Нельзя было медлить ни секунды.
«Помоги, Зона-матушка», – отвлеченно мелькнуло в голове сталкера.
Он спустил ноги в яму, отрывисто бросил:
– Когда можно будет за мной идти, я дам знать. Ну… Или вы все сами поймете.
Ничего более мерзкого и противоестественного ему еще не приходилось делать. Удерживаясь на руках, он стал медленно погружаться в жижу. Что-то уткнулось в ноги, и он оттолкнул это, неохотно отплывшее в сторону. Не хотелось даже думать о том, что окружает его в этом месиве. Да еще не хотелось заживо раствориться в этой едкой дряни. Так что времени у него совсем мало.
Теперь он был по пояс в холодной булькающей жиже. Кожа пока справлялась, ни боли, ни жжения не ощущалось, но от вони всего выворачивало наизнанку. Он с трудом сдерживался, чтобы шумно не блевануть, выдав местонахождение. Он погружался все глубже – пока не повис на руках. Над поверхностью оставалась одна лишь голова, ноги не доставали до дна. Самое время принять решение – выбраться отсюда наверх уже не удастся.
На какой-то миг он забыл про окружавший его трупный смрад. Будто он снова оказался в том видении, на скрытой от человека стороне Мироздания. Вспомнились сложные переплетения судеб, все эти векторы, направления, тупики и обрывы. Нет, не должен он сдохнуть в этой братской могиле.
И друзьям этого не позволит.
Кот набрал полную грудь воздуха, изо всех сил зажмурился – и разжал пальцы.
Это был самый страшный момент – он ушел вниз, ко дну, с головой погрузившись в трупную жижу. В этот момент главное было не запаниковать и не
