Чужой Дозор

пользовались всеобщим уважением маленького городка с большими футбольными амбициями. Оставалось лишь не подвести местных жителей, возлагавших на них такие надежды.

На первый после появления у команды именитых аргентинских тренеров матч собрался, казалось, весь городок.

Миаль обливался холодным потом.

– Нас побьют, – мрачно заключил он, глядя, как первый мяч практически беспрепятственно влетел в ворота их команды на первых же минутах после начала игры.

– Возможно, даже ногами, – добавил он, когда без особых усилий команда противников забила второй гол.

Эрнесто молчал, напряженно наблюдая за игрой.

Капитан полиции сидел на трибуне напротив и бросал на них такие убийственные взгляды, что у Миаля даже голова пошла кругом от разнообразия воображаемых кар, с которыми им неминуемо предстояло встретиться в самом ближайшем будущем.

– Нас бросят в тюрьму, – пророческим тоном заключил биохимик, видя, как третий мяч оказался в сетке ворот их команды. – И заставят долго, очень долго отрабатывать все то, что мы с тобой наели на дармовых харчах, пока «тренировали» здешних футболистов, – простонал он, когда счет стал четыре – ноль и надежда на чудо окончательно покинула не только его, но и всех местных болельщиков.

– Прощайте, венесуэльские лепрозории, прощай, мой научный труд, прощай, медицинская практика, – заключил он под конец, глядя на то, как их растерянные и деморализованные игроки бестолково бегают по полю. – Слушай, а может, еще не поздно сбежать – как тогда у моста?

Порой Миалю казалось, что случившееся на том мосту ему то ли померещилось, то ли приснилось. Он даже почти убедил себя, что на самом деле ничего этого не было – потому что просто не могло быть, и все тут! Вот если бы Эрнесто смог повторить нечто подобное еще раз, то Миаль поверил бы в то, что его приятель и впрямь способен совершать невозможное. Но до тех пор…

Эрнесто в ответ на предложение биохимика сбежать лишь нахмурился и отрицательно покачал головой. Его лицо было напряженным, взгляд – сосредоточенным и отсутствующим. И вновь мир словно отрезало невидимой перегородкой, звуки сделались глухими, цвета поблекли, стало холодно. Эрнесто нашел глазами крутящийся под ногами игроков мяч, мотнул головой…

И мяч, послушный его взгляду, набрал скорость и влетел в ворота противника!

Зрители вокруг заорали в едином порыве радости, а Миаль с трудом сглотнул – значит тот случай у моста ему все-таки не привиделся…

На лбу у Эрнесто выступила испарина, но он по-прежнему не спускал глаз с мяча. И вот снова тот устремился к воротам противника со скоростью, просто невозможной после вялого пинка, которым его наградили.

Четыре – два.

Утерев пот, Эрнесто продолжал напряженно следить за мячом. Миаль стоял рядом и, затаив дыхание, следил за игрой. То, что происходило… это было невозможно! Впрочем, пройти незамеченными прямо через толпу пьяных партизан тоже казалось невозможным. Однако Эрнесто это сделал.

А сейчас он снова перекраивал реальность по своему желанию, подстраивал ее под себя. И реальность, как и люди, тоже оказалась бессильна перед его напором.

Раздался свисток окончания первого тайма. Счет был по-прежнему не в пользу местной команды, но Эрнесто, словно подпитываясь нарастающим вокруг него радостным возбуждением и нетерпеливым ожиданием болельщиков, за несколько минут перерыва сотворил с моралью игроков чудо, которое в глазах Миаля полностью затмило невероятный самозабивающийся в ворота противника мяча.

Эрнесто начал с того, что перечислил усталой, взмыленной команде все их унизительные поражения, которые они терпели на протяжении последних лет. Затем напомнил о неделях изнурительных тренировок. Он раздувал загоревшийся огонек ярости и убеждал игроков в том, что у них есть и необходимый опыт, и возможность, и желание победить. Что они могут изменить свою судьбу и превратить череду поражений в яркую серию побед. И они могут сделать это прямо сейчас, на этом самом поле, которое принадлежит им, на глазах зрителей, которые верят в них! Но сделать это они должны не для зрителей и даже не для него, Эрнесто – а для самих себя. Надо было лишь пойти и сделать!

И одиннадцать тяжело дышащих ребят в потных и грязных майках вернулись на поле и сотворили невозможное. Миаль не верил своим глазам. То, что происходило, можно было назвать только чудом. Одно дело – катать взглядом по полю надутый кожаный мяч, что, конечно, тоже само по себе чудо, но совсем другое – заставить людей так поверить в себя, в то, кто они и что они могут сделать!

Когда счет стал четыре – семь, Миаль перестал следить за ходом игры. Он смотрел на приятеля и с каким-то благоговейным ужасом думал о том, что будет, если Эрнесто задумает сотворить нечто подобное не с мячом, не с игроками и даже не с толпой пьяных партизан, а, скажем, с целым городом.

Или с целой страной.

* * *

…Их провожали всем городом. Провожали с почестями, благодарностями и таким количеством провизии, что хватило бы, пожалуй, и на кругосветное путешествие.

Более того, позволить «знаменитым аргентинским тренерам» продолжить путешествие на своих двоих благодарные горожане просто не могли и всем