«Это всяко лучше, чем стоять на месте и ждать, когда нас сожрут», – поддержал меня Хикс.
Дидра закусила губу и нахмурилась.
«Иногда смерть – это единственный выход», – мысленно прошептала изгойка.
«Но не в этот раз», – недобро усмехнулся я.
Мы продолжали преследовать огненное существо. Периодически то справа, то слева появлялись кошмарные темные твари, но, завидев нашего проводника, они поспешно ретировались прочь.
«Мне кажется, ты знаешь, куда мы идем», – сказал я вдруг Дидре.
Изгойка лишь тяжело вздохнула.
Оборот или вечность спустя впереди на фоне абсолютного мрака изнанки обрисовалось еще более темное пятно. Оно походило на пульсировавшую бесформенную кляксу или огромное черное сердце, вырванное из груди, но продолжавшее биться. «Клякса» была опутана множеством светящихся золотых цепей. Приглядевшись, я увидел, что большинство из них были разорваны, а оставшиеся ритмично подрагивали, словно плененное существо пыталось вырваться из обвивавших его пут.
Наш огненный проводник приблизился к «кляксе» и замер. Мы тоже невольно остановились. Мои пальцы разжались, и ладонь Дидры выскользнула из моей руки.
«Ну здравствуй, Эрик-Изгой!» – раздался в моей голове глубокий сильный голос, который я уже слышал в своих снах.
Видимо, на него правило «говорю-только-с-тем-кого-касаюсь» не распространялось…
«Привет, Окс!» – залихватски ухмыльнулся я.
Изгойка шагнула вперед и вновь коснулась моей руки.
«Не разговаривай с ним, Эрик! Я же говорила: не нужно нам было идти сюда!»
Но ответить я не успел – от «кляксы» отделилось два тонких черных щупальца. Одно из них обвилось вокруг талии Дидры, другое вокруг ошарашенного происходящим Хикса. Щупальца рванули в сторону, оттаскивая моих друзей от меня, а когда я бросился за ними следом, на моем пути встал наш огненный проводник.
«Отпусти моих друзей, Окс!» – раздувая ноздри от негодования, грубо потребовал я.
«Я не причиню им вреда», – ответил пленник Бездны. – Я лишь не хочу, чтобы они помешали нашему разговору.
«Чего ты хочешь?» – отрывисто бросил я.
«Это Я хочу тебя спросить: чего хочешь ТЫ, Эрик-Изгой?.. Впрочем, можешь не отвечать, я и так это отлично знаю…»
«Я уже говорил тебе: я не стану тебе помогать, что бы ты ни предложил мне взамен!» – нахмурился я.
«Тебе не кажется, что с тех пор обстоятельства несколько изменились? – с иронией поинтересовался Окс. – Тогда ты был хозяином положения, сейчас владею ситуацией я».
«Что это за цепи?» – неожиданно спросил я, глядя на мягко раскачивавшиеся во тьме золотые путы.
«Ими сковал меня Всемогущий, чтобы удержать меня в Бездне», – ответил Окс.
«Почему большинство из них разорвано?»
«Одни оборвалась во время Первой Великой войны, другие – во время Второй, третьи – за годы, прошедшие с ее окончания. Остальные – когда началась Третья. И когда они оборвутся все, я буду свободен… Каждая капля крови, пролитая на землю Вергилии, каждое убийство, каждый злой поступок разрушают по одному звену. Но мне надоело ждать. Я хочу, чтобы ты разрубил оставшиеся цепи, Эрик-Изгой!»
«Ага, как же, – усмехнулся я. – Ты всерьез считаешь, что я это сделаю?»
«Если ты откажешься, я скормлю вас темным тварям!» – потеряв терпение, рявкнул Окс.
Из мрака вокруг нас вынырнул сонм чудовищ. Они окружили нас плотным кольцом, как свора псов, учуявших добычу. И, как голодные псы, они рвались со своих поводков, жаждая впиться зубами в плоть живых. На их уродливых, кошмарных лицах застыло нетерпение, и я знал: стоит Оксу отпустить этот невидимый поводок, и они разорвут нас на части.
Повернув голову, я увидел висевшую в объятиях черного «щупальца» изгойку. Она что-то отчаянно кричала мне, но я не слышал ее слов. Я снова перевел взгляд на Окса.
«Зачем тебе умирать ради этого жалкого посмешища – Всемогущего? Ему нет до вас, смертных, дела! Ему было наплевать на вас раньше, наплевать сейчас и будет наплевать всегда! Все, что он сказал вам, – это ложь! Я не причиню вреда Вергилии! – продолжал увещевать меня Окс. – Всю жизнь мы так или иначе выбираем чью-то сторону, то ли эту, то ли ту. И пришла пора сделать выбор тебе, Эрик-Изгой».
«Я никогда не выберу твою!» – огрызнулся я.
«Даже если это значит смерть?»
«Даже если значит!» – нахохлившись, упрямо буркнул я.
«Мне кажется, ты не понял, о каком выборе я говорю, – загадочно протянул Окс. – Долохов на свободе, и он больше не связан Сделкой,
