– Стой, ты куда?! – прошипел Хикс, хватая меня за плечо.
Но я стряхнул его руку и поднял перед грудью трезубец.
Орки как по команде повернулись к нам.
– Убирайтесь отсюда, пока целы! – прорычал Хаташ.
Мальчишка тут же воспользовался тем, что его враг на мгновение отвлекся, и прыгнул вперед, намереваясь вогнать меч в его спину. Но орк стремительно крутнулся на месте и без труда отбил эту атаку.
На этот раз воин не сдерживал своей силы, и меч вылетел из рук мальчишки. Хаташ выбросил ногу вбок и мощным пинком отправил паренька в полет. Маленький орк врезался спиной в скалу и сполз по ней на землю.
Поигрывая мечом, Хаташ вновь развернулся к нам.
– Не суйте нос не в свое дело! – угрожающе предупредил нас он.
– Мне их убрать? – вопросительно приподняла брови Кора.
Орки настороженно переглядывались, некоторые из них нерешительно обнажили мечи. Они явно не считали, что нашей тройки стоит опасаться, но на всякий случай решили подготовиться.
– Давай, – кивнул я наемнице, не отрывая глаз от предводителя вражеского отряда.
Кора шагнула вперед, встав перед нами с Хиксом, и громко выкрикнула:
– Стихия земли! Земляная волна!
Наемница взмахнула перед собой руками, как будто пыталась поднять что-то тягучее или липкое. Следуя за ладонями девушки, земля перед ее ногами вспучилась огромным горбом. Мгновение, и к оркам покатилась невысокая земляная волна.
Воины испуганно бросились врассыпную, но не тут-то было. Волна за считаные секунды догнала их, и потерявшие равновесие орки попадали на землю. Но Хаташ не растерялся. Занеся над головой акинак, воин перепрыгнул несшуюся к нему волну.
– Ха! – резко выдохнул орк, приземляясь прямо передо мной.
Его меч полетел вниз, целясь в мою незащищенную шею. Во всяком случае, так думал Хаташ. Но я ловко утек назад, подставив под его удар свой трезубец.
Я знал, что случится, когда наши клинки встретятся, а вот орк был к этому не готов. Кость темной твари прошла сквозь металл акинака, как сквозь кисель. Хаташ поспешно отпрянул назад, изумленно глядя на обломок меча в своих руках.
– Вот как-то так, – скромно пожал плечами я и, перехватив трезубец обратным хватом, метнул его в орка.
Кинжал свистнул в воздухе и по рукоятку ушел в его грудь. Видимо, я не задел никаких жизненно важных органов, потому как Хаташ, вместо того чтобы замертво рухнуть на землю, выпустил из рук акинак и впился пальцами в рукоять трезубца, намереваясь вырвать его из своей груди.
– Да что ж это такое! – всплеснул руками я и, сделав широкий шаг к орку, со всей дури заехал ему кулаком по физиономии.
Хаташ пошатнулся и наконец упал. Я нагнулся и вырвал из его груди трезубец.
– Стихия земли! Каменные иглы! – воскликнула Кора, и не успевших подняться на ноги орков пронзили выросшие из земли острые длинные сталагмиты.
Я поудобнее перехватил трезубец, намереваясь перерезать Хаташу горло, но меня остановил окрик Хикса:
– Стой! – Он подбежал к нам и склонился над лежавшим на земле орком, внимательно вглядываясь в его лицо. – Погоди…
Хаташ оскалился и зарычал. В его глазах плескалась лютая ненависть. Зарываясь пальцами в мягкую землю, воин попытался отползти прочь, но Хикс поставил ему на грудь ногу, пресекая жалкие попытки орка сбежать.
Хаташ скривился от боли и застонал. Сощурившись, Хикс задумчиво изучал взглядом лицо беспомощного врага.
– Мне кажется, я его знаю… – Хикс кивнул головой на кольчугу Хаташа. – Это герб Кана, а он – начальник его охраны… я прав, Хаташ?
Но орк упрямо хранил молчание.
– Я прав? – с угрозой повторил Хикс и надавил ногой на грудь воина.
Хаташ застонал.
– Чего ты хочешь?! Денег? Я заплачу, только отпусти нас! – в ярости выпалил орк и замолчал, гневно сопя.
– Боюсь, остальные твои друзья мертвы, – усмехнулся Хикс.
– Нам не нужны твои деньги, – отрицательно качнул головой я. – Ответь на наши вопросы, и мы отпустим тебя. Ты начальник охраны Кана?
– Да, – нехотя буркнул орк.
– Что ты тут делаешь?
– Его ищу. – Хаташ мотнул головой в сторону мальчишки.
Пришедший в сознание орчонок сидел, прижавшись спиной к скале, и настороженно следил за нами глазами. Заметив, что на него смотрят, мальчишка вздрогнул и плотнее сжал губы. На его лице появилось упрямое выражение, он словно всем своим видом пытался показать: я вас не боюсь! В руке орчонка
