— Так, ты эти страшные слова «никогда больше не согласится мне помочь» даже не произноси при мне! — забеспокоился парень. — Это первый и последний раз, когда я был Маркеллой.
— Марко, ты самый лучший в мире друг и сосед! — заверила я его и повела смывать с мужественного лица грим.
Спускались вниз мы вместе. Марко прятал умытое лицо за моим веером, я несла небольшую дорожную сумочку. Мы в красках описали сгорающей от любопытства женщине, как прошло знакомство барона Суареса с Маркеллой, после чего парень переоделся в свои вещи. Веер я попросила его вернуть в мою спальню. Распрощались мы с рувой Альдой вполне любезно и мило. Я извинилась перед ней за предстоящую задержку с конфетами, так как папа меня увозит прямо сейчас, и заверила, что привезу их из дома. Заодно поинтересовалась, точно ли с орехами и сливочной помадкой, или можно какие-то другие. В Легарисе несколько хороших кондитерских, в которых можно набрать ассорти из разных вкусов. Сошлись на этом варианте.
Дорога домой много времени не заняла благодаря стационарным порталам. Хотя, как сказать? Определенно, быстрее, чем если бы мы добирались верхом или в карете, но все же напрямую перенестись из Товильдо в Легарис невозможно, так как слишком большое расстояние. Порталы несказанно облегчали жизнь путешественникам, но при таких дальних перемещениях приходилось делать их в несколько заходов. С пересадками, так сказать.
Но уже во второй половине дня мы оказались в Легарисе. Здесь всё было в снегу, морозец кусал за нос, и народ щеголял в меховых одеждах. Мы пообедали в уютном трактире, переоделись в оставленные тут в одной из комнат теплые вещи, которые папа специально для меня привез из дома, после чего наняли закрытую карету и поехали в наше имение.
Всю дорогу папуля рассказывал мне о том, что происходило у них с Инессой. О том, как искали меня, как переживали. О том ужасе, что они с моей сестрой испытали, когда выяснилось, что меня унесло нестабильным порталом в Сумеречные леса. Я уже открыла рот, чтобы успокоить его, но он отмахнулся и сказал, что позднее. Ведь Инесса потребует с меня полного отчета, и придется всё излагать по второму кругу.
Ой, а вот это проблема. Всё я изложить точно не могу. А как врать кратко и убедительно, умалчивая о многом, но при этом и рассказать многое — надо осмыслить. Это в письмах и записках можно обойти все острые углы, а вживую…
Заговорила я и о графе Амальрике. Непонятно, с чего он так активизировался? Нет, он и раньше оказывал мне знаки внимания, от которых я не знала куда спрятаться. Но тут что-то уж чересчур бурную деятельность развил.
— Папуль, не отдавай меня ему, очень тебя прошу, — положила я голову на плечо батюшки. — Я его боюсь. Он… противный и старый. И вообще отвратительный.
— Элечка, не такой уж он и старый, — несмело проговорил барон Суарес. — Ему тридцать четыре года. Для мужчины это не возраст. Он в самом расцвете сил.
— Па-а-ап! Но мне-то всего семнадцать! И мне еще учиться пять лет. Ну хочешь, я поищу женихов в академии? Там много аристократов из хороших, зажиточных семей. И они молодые, к тому же маги, как и я. Только не соглашайся на предложение графа Амальрика. Кто угодно, только не он!
— Давай мы обсудим это позднее, Элечка, — вздохнул он. — Мне и самому граф крайне неприятен. К сожалению, он выше нас по статусу и намного богаче, к тому же представлен ко двору. Я не могу взять и без причин отказать ему от дома.
— А Инесса за него не хочет?
— Сначала вроде хотела. Она говорила, что ты, хулиганка, отдала ей графа из своего списка. Но когда ты исчезла, они пообщались больше, и ее интерес к Амальрику сошел на нет. Так что и она не хочет за него. Более того, по секрету: кажется, она влюблена. К нам зачастил очень милый юноша, средний сын виконта Гросси. Чует мое отцовское сердце, что летом мы будем играть свадьбу.
— Ух ты! — Я аж подпрыгнула. — Вот Инесска! И ведь ни словечком не обмолвилась об этом в письмах, хотя мы почти каждый день ими обмениваемся. И как тебе Артур? Я его помню.
— Я не против его кандидатуры. Весьма приличный молодой человек. Титула, конечно, не унаследует, но ведь и я не вечен. Наше баронство все равно перейдет по наследству твоему или Инессиному старшему сыну, в моем завещании уже всё это записано. Я вас обеих очень люблю, так что либо ее, либо твой старшенький сынок станет следующим бароном Суаресом. Если, конечно, вы не выскочите замуж за наследников родов. Тогда вашим мальчикам так и так перейдут титул и состояние ваших супругов.
— Папуль, ну какие твои годы? Тебе ведь всего лишь пятьдесят. Может, ты еще и женишься…
— Нет, Элечка. Не будет этого. Я любил, люблю и буду любить лишь вашу маму. Никакая другая женщина мне не нужна. Вот и вы у меня уже выросли, скоро станете степенными замужними рувами и порадуете отца внуками и внучками.
— Степенными? — прыснула я от смеха. — Пап, ты в это веришь?
— Ну, может, хоть Инесса… — тихонько рассмеялся он. — Эх ты, егоза.
За разговорами мы незаметно добрались до имения.
— Элька-а-а! — светловолосый румяный вихрь налетел на меня, сгребая в охапку и зацеловывая в Щеки. — Сестренка! Ты приехала!
— Инесска! — Хохоча, я пыталась отбиться от сестры, которая радостно тискала и вертела меня, рассматривая.
— Папа, я ее забираю!
