Да ну его к хрыну!
— …если он и дальше себя будет так вести, папуль, то я могу вспылить. А это опасно! Я же рассказала, что было, когда я перенервничала при попытке поступить в Приморскую академию.
— Элечка…
— Пап, я ведь могу не сдержаться. Правда. У меня все еще некоторые проблемы с самоконтролем. Мне пока даже медитации не помогают. Преподавательница говорит, что у меня слишком много энергии и чересчур живой характер. Подумай, какой случится скандал, если из-за моего живого характера мы получим совершенно мертвого и обгорелого графа Амальрика?
— Не смей! — испугался барон Суарес.
— Папа, меня срочно надо отправлять в академию. Я такая нервная, такая возбудимая, совсем себя не контролирую. Вот, смотри… — создав огненный шарик, я подвесила его под потолком. — Видишь? Высылай меня скорее под опеку магистров. Только они пока в состоянии меня утихомирить. А то ведь пожар зимой… Имение может пострадать. Да, пап? — скорчила я жалобную мордашку.
— Да-а, — важно покивал он, подмигнул мне и закричал: — Пожар! Скорее воды! Элисса опять сорвалась!
Мы в обнимку стояли в уголке, пока мой огненный шарик тушил управляющий. А как только он вышел, папуля отошел в сторону и принялся меня громко отчитывать:
— Элисса! Я так надеялся, что за эти четыре месяца ты хоть немного научилась контролировать свои силы. И что я вижу? Опять вспышка! Ты решила сжечь весь дом? Ты снова горишь! Так, завтра же отправляйся обратно в академию! Пусть магистры следят за тобой. И я непременно переговорю с рувом ректором. Пусть побольше нагружают тебя медитацией. Ну где это видано?! Чуть переволновалась, и начинает искрить, выпускать сгустки пламени…
Папа еще покричал, потопал ногами, я со своей стороны постенала, изображая раскаянье. За дверью нас подслушивали, мы это поняли сразу. А потому спектакль нужен правдоподобный.
— А сейчас марш в свою комнату! Я очень сердит на тебя. Ты наказана до завтрашнего дня. И только попробуй выйти, бессовестная девчонка!
Я беззвучно прыснула в кулачок. Папа нашел единственный способ оградить меня от внимания графа Амальрика — запереть и изолировать.
— Но папочка!
— Немедленно под домашний арест! Я разрешаю входить к тебе только горничной и сестре. И собирай вещи, завтра же утром я отправлю тебя обратно в академию. Учись!!! А сейчас брысь с глаз моих, хулиганка! Чуть опять не сожгла мне кабинет!..
Послав папе воздушный поцелуй, я ущипнула себя за руку, чтобы вызвать слезинку. После чего скорчила самую несчастную рожицу и, понурившись, поплелась на выход.
— Не переигрывай, — шепнул он.
Ой, точно. А то еще начнут меня все жалеть и заступаться станут перед строгим родителем. Нам такого не надо.
На этом, к моей величайшей радости, общение с противным графом закончилось. Папа был «сердит» и «непреклонен». До самого вечера меня «не выпускали» из моей комнаты. Даже обед и ужин туда принесла служанка.
Глава 16
Инесса и папа пришли ко мне в комнату уже ночью, когда Амальрик заснул в выделенных ему гостевых покоях. Пообнимались, попрощались, мы с сестрой чуть-чуть поплакали перед предстоящей разлукой. После чего папочка сообщил, что за мной скоро придет управляющий и доставит в Товильдо. Сам барон не может покинуть имение, пока тут пребывает важный титулованный гость, но и одну отправлять меня никто не собирается.
В общем, так и получилось. В назначенный час ко мне тихо поскреблись в дверь. Рув Кастильяр, который служил здесь дольше, чем я живу на свете, молча поклонился, забрал мой багаж и поманил за собой.
А у ворот уже ждала прогретая зимняя карета. Уезжали мы вчетвером. Я, управляющий, один из охранников, служащих в имении, и кучер. Последний потом пригонит пустую карету обратно из Легариса, а рув Кастильяр и охранник доставят меня в Товильдо, прямо в академию. А вернутся они своим ходом, наняв извозчика.
Наш транспорт громыхал по просыпающемуся городу, неторопливо двигаясь к стационарному порталу, и тут вдруг меня осенило. Конфеты! С меня ведь должок, и я пообещала, что привезу отсюда. А когда мне было их покупать?
— Рув Кастильяр, — подпрыгнув на сиденье, позвала я задремавшего управляющего. — Мне очень нужно купить четыре коробки конфет. Я обещала, что привезу с каникул.
— Эля, всё еще закрыто, — потер лицо ладонью пожилой мужчина. Он, зная меня и Инессу с пеленок, обращался к нам по именам, но на «вы». — Мы
