— А ужин?
— Сейчас распоряжусь. — Схватив за руку, сестра потащила меня наверх, в мою комнату.
Неделя с близкими пролетела словно один день. Поддерживая легенду о заданной на каникулы работе, я час в день честно сидела с учебником по управлению огнем. Даже вперед забежала от той темы, что мы прошли последней. А потом мы с папой и Инессой проводили время вместе. Гуляли, ездили кататься на коньках, так как озеро уже застыло. На горку, залитую на холме, папа меня не отпустил. Погрозил пальцем и заявил, что у него слабое сердце и второго моего полета с ледяной горы он может и не выдержать.
По вечерам мы сидели в гостиной у камина и неспешно беседовали обо всем на свете. Папа предавался воспоминаниям о нашей маме и их недолгой семейной жизни. Я рассказывала о том, как проходит учеба в Приморской академии магии.
Пришлось, конечно, рассказать и о своих похождениях на пути к знаниям. Но я преподнесла папе облегченную версию, по которой ни медвелаков, ни мавок, ни свинохряков мне не встречалось. Зачем нервировать любимого отца? А вот Инессе, взяв с нее сначала клятву, что она не проболтается никому, я рассказала всё от и до. Ох, как она бурно реагировала. Ахала, охала, смеялась…
Не успела я опомниться, как пришел Новый год. Отмечали мы его по-семейному. Как делали это много-много лет. Я, Инесса, папа и слуг и, которые все служили в нашем имении, сколько я себя помню. Я их всех знаю с детства. Некоторые даже похоронены на семейном кладбище Суаресов, как наша с сестрой старенькая нянюшка. Менялись у нас лишь учителя, которые приезжали, чтобы обучить дочерей барона нужным премудростям, а окончив курс, уезжали к другим детям. Ну… иногда сбегали, не выдержав моего темперамента и любви к жизни. Но это происходило не от того, что я специально пыталась кого-то выжить. Просто… некоторые люди такие впечатлительные и нервные, ужас какой-то. Им бы у Марко поучиться. Вот кто меня терпит уже несколько месяцев и даже не дрогнет.
Прошла встреча Нового года как всегда. Отличный праздничный ужин сначала для нас троих, а после подходили и задерживались все остальные домочадцы. Нас с сестрой прислуга любила и баловала, а мы отвечали им взаимностью. Ведь все свои. И подарки они всегда получали от нас. Кто денежную премию, кто милую безделушку, кто новую одежду или обувь. Не знаю, чем руководствовался папа, но именно он следил за этим, контролируя нашего управляющего. А прислуга и нам с Инессой дарила приятные вещички на дни рождения и Новый год.
Мне в этом году тоже, как обычно, перепали подарки не только от семьи. Жена управляющего, которая помогала мужу, руву Кастильяру, уже много лет и жила вместе с ним в нашем имении, преподнесла красную вязаную кружевную шаль. Сама связала для меня из кашемира с добавлением шелка. Ведь в Товильдо нет морозов, но все равно промозгло и сыро. Буду носить ее в академии, она хорошо подойдет под форменное платье мага огня. Инесса получила почти такую же, но белую и из козьего пуха.
А на следующий день приехали граф Амальрик и кавалер Инессы — средний сын виконта Гросси. И вот не хочу я об этом рассказывать. Потому что противный мерзкий граф обслюнявил мне руку поцелуем и наговорил комплиментов, после которых захотелось пойти помыться. Даже папа его одернул, не выдержав.
Инесса почти сразу утащила гулять Артура, приятного юношу, которому, по словам папы, она симпатизировала. Он лишь успел поприветствовать меня и папулю, вручить перевязанную праздничной лентой огромную коробку конфет, после чего извинился и поторопился за моей сестренкой. Я даже не успела переговорить со своим вероятным будущим родственником.
Нет, в чем-то я сестру понимала. Я тоже не горела желанием, мягко говоря, оставаться в компании графа Амальрика, но уйти возможности не имела. Это было бы неприлично, я все же дочь хозяина дома, и раз уж Инесса сбежала, то хотя бы мне необходимо остаться и попытаться развлечь гостя беседой. К тому же этот гость — чтоб его хрын пожрал! — приехал ради меня.
— Дорогая Элисса, позвольте поздравить вас. Примите от меня скромный подарок, — протянул мне бархатную узкую коробку граф.
— Право, рув Амальрик, не стоит, — попятилась я назад. — К тому же у меня нет ответного подарка, и будет некрасиво, если я приму его от вас.
— Ну же, рувита, я настаиваю. Уверен, вам понравится, — почти насильно вложил он мне в руки коробочку.
Ожидая худшего, я прикусила губу и нехотя открыла футляр. Точно! Вот я так и знала, что там какая-нибудь драгоценность, которую совершенно невозможно принять от постороннего мужчины.
— Рув, это… очень красивый бриллиантовый браслет, — нервно облизнув губы, выдавила я из себя и подняла взгляд на графа.
И вот лучше бы не делала этого. Амальрик так смотрел на мои губы, словно… съесть хотел. Ну или поцеловать, что еще хуже.
— Граф, спасибо, но я не могу принять ваш подарок, — кашлянув, громче проговорила я. — Это слишком дорогая вещь. Неприлично…
— Плевать мне на приличия, — все так же глядя не в глаза, а на мои губы, отозвался Амальрик. — Я хочу, чтобы вы носили этот браслет, Эля.
— Граф, я не давала вам разрешения называть меня так, — сухо произнесла я. — Прошу меня простить, но недопустимо, чтобы я взяла этот браслет. Я оценила, поверьте, но принять не могу.
Я протянула коробку мужчине, но тот даже и не подумал взять ее. Пришлось положить ее на стол и сбежать. Помчалась жаловаться на перешедшего границы дозволенного Амальрика папеньке. Пусть уже примет какие-то меры, в конце-то концов. Я приличная девушка из приличной семьи, и нельзя делать мне такие подарки, словно я его… Словно он хочет, чтобы я…
