Иван сдвинул предохранитель, вспомнил, что патрона в патроннике нет. Переложил автомат в левую руку, достал из кобуры «умиротворитель», снял с предохранителя.
Магазин он после перестрелки в «Трех поросятах» не сменил. Так что в пистолете двенадцать патронов.
Иван прошел за стойку, стараясь ступать как можно тише. Половицы, слава богу, не скрипели.
— Что вы делаете! — закричал Яков. — Отойдите от двери.
Иван оглянулся на него, стал сбоку от двери. Коваленок легко перепрыгнул через стойку и стал с другой стороны. Квятковский остался возле входной двери — Иван помахал рукой с пистолетом, и Анджей отошел в сторону.
— Кто там? — одними губами спросил Иван.
Яков сделал страшные глаза и попятился к выходу.
— Сколько? — снова беззвучно спросил Иван.
Яков сглотнул и показал два пальца — указательный и средний. Двое. Или, как говаривал старшина роты, пять латинское.
Будем надеяться, что двое. И что они там делают?
Иван показал Якову пистолет и взглядом на кухонную дверь.
Яков кивнул. Значит, имеем на кухне двух вооруженных человек. Блин… Везет Ивану в последнее время! Как везет!.. Или это просто жизнь такая?
— На три! — прошептал Иван еле слышно Коваленку, тот кивнул.
— Раз… — Иван посмотрел на стену — вроде бы кирпич, не пластиковая имитация, пулю задержать должна. — Два…
Иван, не оборачиваясь, положил свой автомат на стойку. Протянул левую руку к дверной ручке, Коваленок поцокал языком и покачал головой. Правильно, на хрена дверная ручка, если дверь открывается в ту сторону, и защелки на ней нет.
Иван отступил на полшага, поднял левую ногу.
— Три!
От удара ноги дверь распахнулась. На кухне оглушительно грохнуло, заряд картечи вылетел в зал, разнося вдребезги фонари и штурвал на противоположной стене.
Коваленок, не глядя, выпустил длинную очередь за дверь, быстро отдернул руку. И снова грохнуло.
Иван прыгнул вперед. Стреляли из двух стволов одновременно, судя по звуку — обрез двустволки. Если он все правильно рассчитал, то стрелкам нужно перезарядиться.
Один из стрелков стоял напротив двери, за печкой. Второй — чуть сбоку, возле жарочного шкафа. И оба перезаряжали дробовики, идиоты.
Иван выстрелил в полете, дважды. И еще дважды после приземления. Следом на кухню влетел Коваленок, перечеркнув помещение очередью на уровне груди. Подбежал к упавшим и выстрелил еще дважды одиночными.
Ящики от Джека Хаммера стояли в стороне, их пуля не задела.
Из зала что-то крикнул Квятковский, Иван встал и посмотрел — Яков сидел на полу, закрыв лицо руками, и скулил.
Иван потряс головой — от грохота обрезов все еще звенело в ушах.
— Галаты, — сказал Коваленок.
Он успел посмотреть на предплечья убитых.
Иван вышел в зал, подошел к Якову:
— Что в ящиках, Яша?
— Не… не знаю… — выдавил из себя хозяин кабачка. — Не знаю… Они… Они приказали…
Яков всхлипнул.
Открылась дверь в глубине зала, Иван вскинул пистолет, но это были сыновья Якова. Оружия у них не было.
— К стене! — приказал Квятковский. Оба — к стене.
Парни стали лицом к стене, подняли руки.
— Руки на стену, ноги на ширину плеч! — Квятковский дождался, пока сыновья Якова выполнят команду, и искоса глянул на Ивана.
Тот одобрительно кивнул.
— Давно посылки получаешь для них? — спросил Иван.
— Д-давно… Больше десяти лет…
— От Джека?
— От… от Джека… Его тоже заставили… Сказали, если… если не будет, то…
Десять лет опера возят грузы для галат. Даже не смешно.
— Не стрелять! — послышался голос от входа. — Почти свои.
В зал вошел Круль с пистолетом в руке.
