— Я ранен, кузина. Но нё мертв, — сжав зубы, он откинулся на скамью.— А ты отдала своему чемпиону все прелестные колечки, которые скрывают тот факт, что ты так и не научилась как следует сражаться.
Он протянул руку вниз в вынул из-за голенища сапога короткий кинжал — уродливый, но практичный клин стали, который Гаспар, скорее всего, носил с собой в качестве последнего средства со времён Академии.
— Ну как, рискнешь?
Селина крутанула свой кинжал. Она не ожидала удара, и он причинил ей боль, даже сквозь кожаную кирасу.
— Почему бы и нет? Пускай императрице и не пристало марать руки, я убью тебя сама, а потом захвачу элувианы и верну себе Орлей.
— Бриала? — сказал Мишель, и Селина, отойдя на шаг от Гаспара, посмотрела в её сторону.
Бриала шла сквозь лабиринт рун, медленно и осторожно, но целеустремлённо. Она прошла уже почти половину круга.
— Но она не может! У неё нет...
Бриала так настойчиво поцеловала её несколько минут назад. Одна рука крепко сжала её шею, другая обвила талию.
Рука Селины метнулась к кошельку, в котором она хранила волшебный рубин. Он был пуст.
Гаспар рассмеялся.
— Она опасна.
Селина повернулась и бросилась к Бриале. Теперь она видела рубин, сжатый в её руке. Бриала уже почти прошла лабиринт. Селина подняла руку, прыгнула к ней, а потом, когда невидимая энергия отшвырнула её назад, упала на пол с криком боли. Руны у края лабиринта вспыхнули гневным красным.
— Бриала!
Она даже не обернулась.
Селина подняла кинжалы, готовая метнуть их.
— Бриа. Пожалуйста. Не делай этого.
А затем волна мороза ударила её в бок, ледяное оцепенение, которое быстро сменилась обжигающим холодом. Селина покачнулась, и кинжалы выпали из её разжавшихся пальцев.
— Я думаю, — сказала Мирис, поднимаясь на ноги с ярко сияющим посохом. — Что вновь готова выбирать.
Селина посмотрела не неё, а потом на Фелассана, пытаясь вернуть себе контроль над руками.
— Я так опасалась Гаспара, — сказала она. — Что даже не подумала о вас.
— Не переживай, — сказал он. — Со всеми случается.
У Селины не было больше уловок, не было хитростей. Ей оставалось только смотреть, как Бриала поднимается на пьедестал. Она возложила на него рубин, а потом прошептала слова, которые никто больше не мог услышать.
Она подняла голову, посмотрела Селине в глаза и, когда рубиново-красный свет залил зал, сказала:
— Отныне эти элувианы принадлежат эльфам Орлея.
Волна красного света разбудила все элувианы в зале, по крайней мере, на несколько мгновений.
Теперь они снова заснули, но Бриала чувствовала их энергию в воздухе, гул силы, растекающейся вокруг. Они проснутся, когда она того пожелает.
Гаспар и Мишель, перевязывающие свои раны, бросали на неё взгляды, когда думали, что она не видит. Она не обращала на них внимания. Мирис наблюдала за ней, не скрываясь.
В этот момент магия текла сквозь Бриалу, словно холодный ветер, от которого волосы на её руках встали дыбом на том пьедестале. Элувианы теперь принадлежали ей, все до единого, готовые отправить её и её людей туда, куда она пожелает. Чтобы изучить их и расправиться с одержимыми трупами и древними ловушками, способными навредить её людям, потребуется время. Но эти угрозы можно будет устранить.
И тогда она, наконец, сможет помочь своему народу.
— Я бы освободила их, Бриа.
Селина стояла в нескольких шагах от неё. Мирис и Фелассан прислонились к пьедесталам, как будто и не преграждая ей путь к Бриале.
— Даже если бы я тебе и поверила, — сказала Бриала. — Cвободу нельзя получить. Её можно только завоевать.
— Одно не противоречит другому, — Селина покачала головой, вытирая слёзы из глаз.
Теперь она казалась меньше, чем была в Вал Руайо.
— Неужели ты ничего не видела за годы, что провела со мной? Перемены, произошедшие благодаря тщательным планам и компромиссам.
— Одним из этих компромиссов были мои родители.
В глазах Селины были слёзы, когда она кивнула. Без маски и макияжа Бриале стал виден румянец на её щеках.
