— Похоже, эльфы Орлея в хороших руках. Однако не везде это так, поэтому мне есть над чем поработать в других местах.
Девушка кивнула, хотя ей жгло глаза. Умолять его остаться бесполезно, она знала. На задворках разума бились протестующие мысли: она должна узнать больше, она не справится без него; Бриала загнала их подальше, пока они не обрели силу. Мудрейший из всех, кого она когда-либо знала, доверял ей свободу её народа. И, к своему удивлению, она обнаружила, что нисколько не сомневается в его решении.
— Тогда позволь задать последний вопрос, хагрен. Всё это... — она указала на туннель, на лес, где в нескольких днях пути от них лежал погибший клан Вирнен, затем на север, где война, что могла подарить свободу ее народу, неотвратимо приближалась к Халамширалу. — Было ли всё это твоим планом с самого начала?
Он усмехнулся в последний раз.
— Нет, дален. Всё это сделала ты.
Фелассан наклонился и нежно поцеловал её в лоб. Его губы ей обожгли кожу, и голова девушки на мгновение закружилась.
Когда Бриала вновь открыла глаза, она была одна, и, куда бы она ни бросила взгляд, нигде не было никаких следов Фелассана.
Бриала ещё раз оглянулась на туннель. Она больше не дрожала. Быть может, Фелассан слегка коснулся её своей магией, чтобы защитить от зимнего холода. Или же Бриалу согревала её цель.
Она шепнула заветное слово, и туннель закрылся за её спиной, словно никогда и не существовал.
"Фен’Харел энансал", благословение Ужасного Волка.
Она приложит все силы.
Морщась от неестественного света, Селина сделала последние несколько шагов по тропе и прошла сквозь элувиан.
Она просила Бриалу отправить её обратно в Вал Руайо. В конце концов, это ведь и было её конечной целью, когда у неё ещё были любовница и телохранитель. Добраться до Орлея раньше Гаспара, убедиться, что его атака провалилась, а потом сплотить всю мощь орлесианской армии и сокрушить мятежников.
И всё бы получилось.
Но Селина видела лицо Бриалы, когда просила об этом. Она видела в томных глазах Бриалы крошечную искорку расчёта. Она знала, как поступила бы сама на месте Бриалы.
И поэтому не удивилась, когда, выйдя из элувиана и моргая от странной волны магии, оказалась в скромном обеденном зале, украшенном эльфийскими реликвиями.
Бывало, она завтракала в этой комнате, ведь здесь были такие прекрасные окна с видом на сады.
Императрица стояла посреди своего Зимнего Дворца неподалеку от Халамширала.
Вздохнув, Селина покачала головой. Что ж, могло быть и хуже. По крайней мере, Бриала была достаточно милостива, чтобы не отправить её умирать в каком-нибудь всеми позабытом склепе. Обернувшись, она взглянула на элувиан, и, спустя мгновение, багряные тучи на его поверхности померкли до серо-голубого оттенка.
У нее не было ни защитника, ни армии, ни мастера шпионов. Она была очень далеко от своих владений, возле города, вероятно, уже захваченного Гаспаром.
Её сердце было разбито, и позже она ещё наплачется. Но сейчас в самой глубине темнейших закоулков её разума маленькая часть её хохотала в извращённом восторге. Селина снова чувствовала себя шестнадцатилетней девчонкой, осиротевшей и оставшейся в одиночестве в Вал Руайо... В последний раз, когда она испытывала подобное, она победила.
Она подозревала, что какое-то время точно не будет иметь проблем с пробуждением по утрам, даже если будет спать в одиночестве.
Селина прикрыла глаза, тщательно прислушиваясь, а затем тихо прокралась из столовой в коридор.
В детстве Селина проводила в родовом дворце каждую зиму, и с тех пор помнила наизусть все тайные проходы, которые могли скрыть её от нежелательных взглядов.
Спустя несколько минут она добралась до своих покоев. Схватив с тумбочки серебряный колокольчик, она громко позвонила и принялась ждать.
Вошедшая в комнату тучная почтенная дама из числа дворцовой челяди замерла в изумлении.
Селина, всё ещё облачённая в украденный доспех, вся в грязи и без маски, просто ждала.
Выдохнув, женщина поспешно присела в низком реверансе.
— Ваше Великолепие.
Как и всегда, ключом ко всему была уверенность.
— Мне нужен отчёт по Халамширалу, ванна и чашка крепкого чая, — распорядилась Селина и постаралась скрыть улыбку, когда служанка опрометью бросилась исполнять поручение.
Когда ванна была готова, Селина стащила с себя броню и приказала её сжечь. Отмокая и соскребая с себя грязь, она слушала дворцового
