— Я с вами не ссорился, — крикнул Мишель, — но я поклялся защищать эту леди. Будете угрожать ей и я, как шевалье, клянусь, что сожгу вашу деревню дотла.
Он извлёк из ножен клинок и медленно направился к строениям.
— Выходите, и я обещаю не причинять вам вреда.
И они вышли.
Простолюдины. Крестьяне. Старик в фартуке мясника. Почтенная женщина с неряшливо перевязанной рукой. Детишки выглянули из-за дверей и из окон. Селина окинула взглядом их всех, запоминая. Одежда их была грязной. Глаза затуманены усталостью и страхом.
Она проследит, чтобы Гаспар умер за это.
— Они пришли перед началом сбора урожая, — сказал мясник. — Прискакали и забрали всё, что захотели. Мы не причиняли им никакого беспокойства, милорд.
— Они сказали, почему? — спросил Мишель. Меч он спрятал.
— Сперва нет, — ответила почтенная женщина. По остаткам муки на её одежде Селина догадалась, что она пекарь. — Но когда они напились, то сказали, что ждут неприятностей из Джейдера.
— Джейдер, — мясник сплюнул. — Два дня назад приехали люди Леди Серил и вырезали каждого мужчину и каждую женщину, работавших в полях. Убили наших стражников, убили всех на деревенской площади. Когда закончили убивать других солдат, начали стрелять в воду, перебили почти всех наших ребят на лодках. Потом забрали всю еду, какую смогли найти. Они переночевали тут, — все крестьяне вздрогнули. — Сказали, что мы помогаем врагам трона, что это был урок каждому, кто поможет людям Гаспара.
Его голос надломился.
— Милорд, мы ведь даже не знаем, кто такой этот Гаспар.
Селина осмотрела площадь. Она видела крошечные подпалины, пятна, где кровь не до конца впиталась в землю. Люди из Джейдера. Преданные ей, сражающиеся за её трон. Она сглотнула.
— Вам нужно собрать урожай, — сказала она. Мишель повернулся к ней, слегка приподняв бровь.
— Я понимаю, что вы напуганы. Знать сражается в битвах, которые уже навредили вам, — она перевела взгляд на погребальные костры. — Но вы должны собрать урожай. Вы должны вернуться к озеру и добыть рыбу. Иначе вы не переживете зиму.
— Половина деревни мертва, миледи, — проговорил мясник, его кулаки сжались, лицо побагровело, он упорно смотрел в землю.
— Значит, вам потребуется меньше пищи, — ответила Селина. — Но тем не менее, вам необходимо вернуться к работе, если вы не хотите потерять всю деревню.
— А если они вернутся? — спросила булочница, почесывая перевязанную руку.
— Встретьте их с распростертыми объятиями, — без колебаний ответила Селина. — Всех, независимо от того, какому дворянину они служат. Дайте им еду, какую попросят, и спрячьте от них столько, сколько вам хватит для выживания, даже если они как следует поживятся.
Она посмотрела на женщину.
— А если они останутся на ночь, устройте им пиршество, поставьте крепкое вино, и перережьте им глотки, когда они уснут.
Булочница посмотрела на неё удивленно, затем кивнула.
— А вы, милорд и миледи? — спросил мясник. Он потел, несмотря на холодный утренний воздух. — Чего вы потребуете от нас?
Селина твёрдо встретила его нервный взгляд.
— Только то, без чего вы сможете обойтись.
Немного отъехав от деревни они встретили на дороге Бриалу и Фелассана.
— Ты в порядке? — спросила Селину Бриала, и та вздрогнула. Очевидно, она слишком долго скрывалась за маской, раз её собственное лицо так легко выдало её чувства.
— Мы в порядке, — отрезал Мишель. — Деревня разграблена. Нам надо ехать дальше.
Кивнув, Селина последовала за ним в объезд деревни и дальше на юг. Она не отрывала от деревни взгляда, проезжая мимо, и потом оглядывалась каждые несколько минут, пока она не превратилась в далекое пятнышко рядом с едва уловимо мерцавшим озером.
И только когда деревня совсем исчезла из виду, она отвернулась и глубоко вздохнула.
— Вы произнесли хорошую речь, Величество, — сказал Мишель, не глядя на неё.
— Я даже не узнала названия той деревни.
— Это не важно, — скривился он. — Их история — одна из многих. Каждый солдат, бывавший в битве, видел подобное время от времени.
— Гаспар знал, — Селина почувствовала, что её челюсти сжимаются и постаралась отпустить напряжение. При дворе над её несдержанностью уже бы вовсю посмеивались. Но сейчас они так далеки от двора. — Он так желает трон, что готов положить за него без счету жизней.
— Не знаю, приходило ли это ему на ум когда-либо, Величество.
