– Каз, – обратилась Нина. – Может, ты и не рад, что мы живы, но мы рады, что жив ты. Иди к нам!
– Не трогай его, – тихо прошептала Инеж.
– Святые, Призрак, – воскликнул Джеспер. – У тебя кровь идет!
– Мне позвать врача? – обеспокоенно спросил отец Джеспера.
– Нет! – ответили все в унисон.
– Ну, конечно. Может, кофе заказать?
– Да, пожалуйста, – кивнула Нина.
Колм заказал кофе, вафли и бутылку бренди, и, пока они ждали, Нина привлекла друзей, чтобы найти какие-нибудь ножницы, порезать гостиничные полотенца и сделать из них повязки. Обнаружив все необходимое, девушка отвела Инеж в ванную, чтобы позаботиться о ее ранах.
Все напряглись, когда в дверь номера постучали, но это оказался всего лишь ужин. Колм встретил горничную в дверях и настоял, что сам может завезти тележку внутрь, чтобы она не увидела странную компанию, собравшуюся в его комнате. Как только дверь закрылась, Джеспер помог отцу затащить тележку с серебряным подносом, нагруженным едой и стопкой таких роскошных фарфоровых тарелок, что они казались почти прозрачными. Уайлен не ел с такой дорогой посуды с тех пор, как покинул отцовский дом. Он понял, что на Джеспере, должно быть, одна из рубашек Колма; та была слишком большой в плечах и короткой в рукавах.
– Что это вообще за место? – поинтересовался Уайлен, рассматривая просторную комнату, почти полностью окрашенную в фиолетовые тона.
– Кеттердамский номер люкс, я полагаю, – ответил Колм, почесывая затылок. – Он значительно лучше, чем моя комната в гостинице университетского района.
Девушки вышли из ванной. Нина навалила себе еды в тарелку и уселась рядом с Матиасом на диване. Затем сложила одну из вафель пополам и откусила большой кусок, шевеля пальцами ног от блаженства.
– Прости, Матиас, – сказала она с полным ртом. – Я решила сбежать с отцом Джеспера. Он обеспечивает меня вкусностями, я к ним уже привыкла.
Инеж сняла тунику и оставила лишь стеганую жилетку, оголив свои коричневые руки. На ее плече, предплечьях, правом бедре и левой голени были перевязки из кусков полотенца.
– Что с тобой случилось? – поинтересовался у нее Джеспер, вручая отцу чашку кофе на тонком блюдечке.
Инеж устроилась в кресле неподалеку от Кювея, сидевшего на полу.
– Завела новую знакомую.
Джеспер распластался на диванчике, а Уайлен занял стул, поставив на колено тарелку с вафлями. В обеденной комнате находился прекрасный стол и стулья, но, судя по всему, никто не проявил к нему интерес. Только Колм ушел туда вместе с кофе и бутылкой коньяка. Каз остался у окна, и Уайлен гадал, что же такого увлекательного он увидел в окне.
– Итак, – продолжил Джеспер, подсыпая сахар в кофе, – что, черт возьми, там произошло, помимо того, что Инеж завела новую подружку?
– Давайте-ка посмотрим, – отозвалась Нина. – Инеж упала с двадцатого этажа.
– Мы проделали огромную дыру в потолке обеденного зала моего отца, – вставил Уайлен.
– Нина может воскрешать мертвых, – добавила Инеж.
Чашка Матиаса стукнулась об блюдце. Оно выглядело нелепо в его огромных ручищах.
– Я не могу их
– Ты серьезно?! – изумился Джеспер.
Инеж кивнула.
– Я все видела собственными глазами, хотя и не могу этого объяснить.
Матиас нахмурился.
– Когда мы были в равкианском квартале, ты умудрилась притянуть кусочки костей.
Джеспер сделал большой глоток кофе.
– А как же домик на озере? Ты контролировала ту пыль?
– Какую пыль? – полюбопытствовала Инеж.
– Она не просто убила стражника. Нина удушила его облаком пыли.
– Неподалеку от дома Хендриксов есть фамильное кладбище, – сказал Уайлен, вспоминая огороженную делянку, упиравшуюся в западную стену. – Что, если пыль была… ну, костями? Останками людей?
Нина отставила тарелку.
– Вы почти отбили у меня аппетит, – затем снова взяла ее. – Почти.
– Вот почему ты спрашивал, может ли парем изменить силу гриша? – обратился Кювей к Матиасу.
Нина посмотрела на него.
