соберет новую банду, созданную из самых молодых и беспощадных членов «Отбросов». Каз вернется к обещанию, данному в память о Джорди, – к кропотливой задаче кирпичик за кирпичиком разрушать жизнь Пекки Роллинса.
И, тем не менее, его взгляд неустанно возвращался к дорожке у канала, а нетерпение росло. В умении ждать он был лучшим. Ожидание – часть криминальной жизни, которая многим людям была не по силам. Они хотели действовать, вместо того чтобы сохранять спокойствие и собирать информацию. Они хотели получить мгновенные знания, но не учиться. Чтобы добиться большего результата, – нужно просто ждать, в этом весь фокус. Если тебе не нравится погода, ты не бежишь в бурю – ты ждешь, пока она пройдет. Ты находишь способ остаться сухим.
«
Через пару долгих минут девушка бесшумно приземлилась в гондолу.
– Выкладывай, – приказал он, выводя их в канал.
– Элис все еще живет в комнате на втором этаже. К ее двери приставили стражника.
– Кабинет?
– В том же месте, прямо по коридору. На всех внешних окнах в доме установили замки Шуйлера. – Каз раздраженно выдохнул. – Это проблема? – поинтересовалась Инеж.
– Нет. Замки Шуйлера не остановят взломщика, который чего-то стоит, но они отнимают много драгоценного времени.
– Я с ними не справилась, так что мне пришлось дождаться, пока один из слуг на кухне откроет заднюю дверь. – Он плохо обучил ее взламывать замки. Она бы справилась с Шуйлером, если бы всерьез взялась за это дело. – Они принимали поставки, – продолжала девушка. – Из тех крох, что мне удалось услышать, я поняла, что прислуга готовится к завтрашнему вечернему приему для Торгового совета.
– Вполне логично, – кивнул Каз. – Он сыграет роль обезумевшего от горя отца и убедит их подключить к поискам больше городской стражи.
– Они послушаются?
– У них нет причин отказывать ему. И все получат справедливое предупреждение замести своих любовниц, или кого там еще они хотят скрыть от общественности, под ковер.
– Бочка так просто не сдастся.
– Нет, – ответил Каз, когда гондола скользнула мимо песчаной отмели, упирающейся в Черную Вуаль, прямиком в туман острова. – Никто не хочет, чтобы купцы лезли в их бизнес. Есть предположение, во сколько свершится этот маленький прием для совета?
– Повара жаловались, что им нужно успеть накрыть стол к ужину. Сойдет за неплохой отвлекающий фактор.
– Именно. – В этом они лучше всего, когда между ними не было ничего, кроме работы, с которой они справлялись вместе без всяких осложнений. Казу стоило бы остановиться на этом, но он должен был знать. – Ты сказала, что Ван Эк не причинял тебе боли. Расскажи мне правду.
Они заплыли в убежище ив. Инеж не сводила глаз с их белых ветвей.
– Это правда.
Они вылезли из гондолы, убедились, что она полностью замаскирована, и направились к берегу. Каз следовал за Инеж и ждал, пока ее настроение переменится. Луна начала заходить, очерчивая могилы Черной Вуали – словно миниатюрные горизонты, выгравированные серебром. Коса Инеж выбилась из пучка и упала ей на спину. Парень представил, как наматывает ее себе на руку, потирает пальцами переплетенные локоны. И что потом? Он прогнал эту мысль.
Когда до каменного корпуса оставалось всего несколько ярдов, Инеж остановилась и стала наблюдать, как туман закручивается вокруг веток.
– Он собирался сломать мне ноги, – сказала она. – Раздробить их молотком, чтобы они никогда не зажили.
Мысли о лунном сиянии и шелковистых волосах испарились в черных клубах ярости. Каз увидел, как Инеж потянула за рукав на левом предплечье, где когда-то была татуировка «Зверинца». У него было отдаленное представление о том, что ей довелось там пережить, но он знал, каково оказаться беспомощным, и Ван Эку удалось снова заставить ее почувствовать себя так. Каз научит этого самодовольного сукиного сына новому языку, языку страданий.
Джеспер и Нина были правы. Инеж нуждалась в отдыхе и возможности прийти в себя после последних дней. Он знал, какая она сильная, но также понимал, что для нее значило находиться в плену.
– Если ты не готова к работе…
– Я готова к работе, – упрямо перебила она, все еще стоя к нему спиной.
Молчание между ними обратилось темной водой. Он не мог перейти ее. Не мог перейти черту между порядочностью, которой Инеж заслуживала, и жестокостью, которую требовал выбранный ими путь. Если он попытается, то это может привести к тому, что они оба погибнут. Каз способен быть только тем, кем являлся на самом деле – парнем, который был не в состоянии утешить ее. Поэтому он даст ей нечто другое.
– Я уничтожу Ван Эка, – тихо произнес он. – Я нанесу ему рану, которую нельзя зашить, после которой нельзя оправиться. Ту, которая не затягивается.
– Ту, что пережил ты?
