хорошо известен, согласится исполнить роль проводника и переводчика. Последнюю, и самую большую, часть отряда должны были составить сибирские казаки. Для этого Дронов попросил Настю при возможности передать коменданту запрос на выделение казачьей полусотни под его командование.
– Зачем тебе столько? – выгнула бровь сыщица, услышав просьбу. – Город брать собрался?
– С запасом, – пояснил капитан, усмехаясь в усы. – Просто знаю начальство. Если просить полусотню, дадут, скорее всего, десятка два. Если попрошу два десятка – выделят полдюжины. А полдюжины – мало.
– Знакомо, – хмыкнула Агафьева. – Что ж, попробую устроить. Вечером за документами придешь – расскажу, что вышло…
Покончив с этой проблемой, Николай отправился к складам экипировки. Снабдить всем необходимым драгун труда не составляло – годились стандартные походные комплекты. Казаки должны были явиться со своей амуницией и при личном оружии – на то они и казаки. Таким образом, снаряжение требовалось в первую очередь Александре. Его-то отбором офицер и занялся.
Навестив маленькую стажерку в кабинете при архиве, который та почти обжила за минувшие дни, Дронов выведал у девушки содержимое ее гардероба и убедился, что брючный костюм для верховой езды у нее все-таки не единственный, а с обувью и вовсе полный порядок. Успокоенный, он все же составил запрос к интенданту и вскоре получил на руки лишнюю одноместную палатку, набор походных принадлежностей, а также три гимнастерки, две пары кавалерийских брюк и теплую шинель. Вся одежда была самого малого размера, какой только удалось сыскать кладовщикам, однако брюки и гимнастерки Николай отнес на перешив портному-таджику, живущему за стенами. Тот обещал управиться к ночи.
Труднее всего оказалось выбрать лошадь – невысокую, смирную, но в то же время выносливую и способную при нужде идти галопом. Драгунские, офицерские и курьерские кони из гарнизонной конюшни по понятным причинам для крохотной девушки оказались великоваты. Вероятно, в итоге Дронову пришлось бы покупать скакуна у городских торговцев, однако после обеда в крепость явился Джантай. Выслушав суть дела, киргиз без колебаний согласился примкнуть к отряду и пообещал разрешить проблему с лошадью для стажерки, выпросив лишь пять рублей золотом на расходы. С деньгами Николай расстался легко – он знал воина-бугинца давно и доверял его честности. Осталось только навести порядок в квартире и окончательно передать дела роты поручику Горшкову…
…Солнце еще не коснулось горизонта, но уже скрылось за гребнем внешней стены, подсвечивая багровым его зубцы, когда Дронов постучал в створку Настиного кабинета.
– Да, входите! – тут же откликнулась сыщица.
Шагнув через порог, Николай застал ее наливающей люминесцентный раствор в знакомую лампу – помещение уже окутал зыбкий полумрак. Пока он усаживался, девушка как раз закончила, завинтила крышку на стеклянной сфере светильника и хорошенько его встряхнула – мягкое золотистое сияние тут же развеяло тьму, загнало ее в углы комнаты, породив длинные тени от стоящих на столе предметов.
– Если ты за документами от коменданта… – сказала Настя, осторожно водружая лампу на самую высокую стопку бумаг. – …То все готово. В принципе… Мм… Ага! Вот.
Она не без труда вытянула из другой стопки несколько конвертов и протянула их Дронову:
– Принимай. Помимо всяких дурацких бумажек из логова армейской бюрократии, вроде временного освобождения тебя от обязанностей по крепости, – еще два письма от господина генерала. Одно к хану Хоканда, другое к графу Орловскому, нашему представителю при ханском дворе. Кроме того – официальная бумага, удостоверяющая, что ваш отряд действует по распоряжению военного командования Пишпекского гарнизона. – Анастасия усмехнулась. – Красивая, печатей больше, чем текста. Солиднее достать не удалось, грамоту от омского генерал-губернатора ждать пришлось бы недели. Ага, и еще – предписание по казакам. Вот. Дадут дюжину, приказ в станицу уже выслан. Будут тебя ждать в условленном месте или встретят по дороге.
– Спасибо, Настя, – кивнул Николай, глядя на девушку с некоторым удивлением. После столь серьезного ранения ее обычная энергичность казалась странной. – Не думаю, что нам удастся передать письмо графу, но оно может пригодиться…
– Верно. А вот это… – Сыщица отделила от пачки белый конверт без всяких надписей и печатей, положила его на стол перед собой. – Это не тебе, это я Саше отдам. Тут наш шеф армейской контрразведки расщедрился и дал контакты пары своих осведомителей в поселениях на Ташкентском тракте. Надо будет – Саша тебе расскажет детали.
– Ты ее еще раз проинструктируешь?
– Конечно. Я сказала ей зайти перед сном. И вообще я сегодня у нее на квартире ночую – диван пока не готов, домой не могу… Будет за мной ухаживать. Кстати! – Девушка вдруг щелкнула пальцами. – Смотри!
Наклонившись, она подхватила и с гордым видом показала капитану толстую белую трость. Та, оказывается, все это время была прислонена к ножке кресла. Выглядела трость очень просто – аккуратно вырезанная палка с круглым стальным набалдашником и металлическим же наконечником. Никаких узоров или хотя бы лака – зато надежно и удобно. Вполне в стиле госпожи сыскного агента.
– А будет время – закажу хорошую, в черной лакировке и с какой-нибудь красивой чеканкой по набалдашнику, – заявила Настя с чрезвычайно довольным видом.
– Насть… – Дронов вздохнул. – А без трости ты сейчас ходить можешь?
– Честно? – Сыщица согнала с лица улыбку и поморщилась. Бросив трость на стол, облокотилась о его край. – Нет. Только если за стеночку держаться.
